Рецензия на фильм Паоло Соррентино "Лоро" о Сильвио Берлускони
В прокате “Лоро” Паоло Соррентино — ироничный байопик Сильвио Берлускони и, возможно, последний фильм эпохи безнаказанного любования женской красотой.
«Монархи всегда очаровательны. Монархия такая хрупкая. Стоит убрать одного человека — и все изменится», — размышлял пожилой музыкант в исполнении Майкла Кейна в “Молодости” Паоло Соррентино. Фильм “Лоро” того же Соррентино — страстная почти трехчасовая дискуссия о том, стоит ли убирать монархов, или без этих удивительных сверхлюдей мир станет пустым и скучным.
Главный герой первого акта фильма (а их здесь два, потому что в Италии ленту выпустили дилогией с названиями, как у спутников: “Лоро 1” и “Лоро 2”) — молодой итальянский бизнесмен Серджио Морре, который стремится урвать побольше госзаказов, а в перспективе и вовсе пролезть в Европарламент. Методы, которыми он достигает своей цели, наш зритель легко представит сам: Серджио катает чиновников на яхтах, угощает кокаином и сводит с проститутками. Никакого шантажа, только взаимовыгодный гедонизм: мир итальянской политики Паоло Соррентино изображает как бесконечную вечеринку безупречных нимф, прытких сатиров и престарелых фавнов. Опять же, рядовому избирателю от этих игрищ сплошная польза. Подобно древнеримской мифологии, в которой забавы фавнов и нимф приумножали стада и оплодотворяли землю, в “Лоро” деятельность итальянских элит тоже до поры до времени служит простому народу добрую службу.
Проблемы начинаются, когда тщеславный Серджио вместе с прекрасной албанкой Кирой пытаются приблизиться к первому среди первых — Сильвио Берлускони. Соблазняют они премьера, опять же, по технологии, отработанной еще сиренами в “Одиссее”: с помощью громкой поп-музыки и обнаженных танцующих тел. Где бы ни спрятался от соблазнов стареющий патриарх, его неизбежно настигнут Серджио и Кира. Заснет в своем дворце-пещере — а проснется от шума амфетаминовой дискотеки на вилле напротив. Выйдет с женой в море — и едва не врежется в яхту с загорающими фотомоделями. Сильвио Берлускони — главный герой половины первого акта и всего второго; восхищается ли им режиссер или презирает его — такая же загадка, как то, верил ли в Бога “Молодой папа”.
У всех героев “Лоро” есть прототипы, некоторые из которых к моменту выхода фильма успели побывать на скамье подсудимых и обложках желтых газет, а некоторые и поныне правят Италией. Но документальность не мешает фильму быть фантасмагорией — такой же, как в “Великой красоте” и “Молодом папе”. Вот сотни обнаженных людей устраивают на вилле оргию, которую оператор Лука Бигацци уподобляет “Воспитанию вакха” Николы Пуссена — француза, творившего в Риме. Вот взвод прекрасных танцовщиц разучивает патриотический номер для Берлускони — подарок, перед которым меркнет любой эротический календарь. А вот веселый премьер поджигает для гостей своей вечеринки вулкан. “Лоро” — фильм, в котором режиссер-постмодернист пытается обуздать политика-постмодерниста, поэтому здесь возможно все. От баек про эскадру Владимира Путина в Средиземном море до настоящего богоявления после стихийного бедствия. “Волк с Уолл-стрит” после этой картины