«Лучший фильм о Средневековье — „Андрей Рублев“»
Пока мир готовился к погружению в финальную часть «Игры престолов», итальянское телевидение завершило показ мини-сериала «Имя розы» — ко-продукции телекомпании Rai Fiction (Италия) и Tele Munchen (ФРГ) в жанре средневекового детектива. Есть основания полагать, что речь о новом кандидате в телехиты: фильм купили 189 стран. «Огонек» разузнал подробности.
О качестве фильма говорит уже то, что правообладатели наследия автора знаменитой книги дали согласие на надпись в титрах «снято по роману Умберто Эко». Да и продан он почти во все страны мира, включая Россию. О том, что ждет зрителей и каково было снимать кино после знаменитого фильма с Шоном Коннери, «Огонек» поговорил с режиссером и автором идеи Джакомо Баттиато.
— Когда вам предложили снимать сериал по философскому роману Эко, вас не смутило несоответствие жанров? Вы легко согласились?
— Да что вы! Когда мне предложили делать этот сериал, первой мыслью было отказаться — как от сумасшедшей идеи…
Во-первых, уже был фильм Жан-Жака Анно (художественный фильм 1986 года с Шоном Коннери в роли Вильгельма Баскервильского.— «О») по этой книге. Во-вторых, «Имя розы» Умберто Эко я считаю великой книгой, где роман в классическом понимании — лишь небольшая часть. Я говорю о той детективной истории, которую Анно использовал для своего фильма. Она была для Эко только канвой, способом предложить читателю задуматься над множеством глубоких и сложных философских, политических, этических и иных тем. И перевести это сверхинтеллектуальное послание, полное сложной, порой требующей специальной подготовки, информации, на язык телесериала, мне показалась едва ли выполнимой задачей...
Но потом я подумал: а ведь у Анно было лишь два часа, в то время как у меня целых восемь. В общем, я согласился и не пожалел. Я ставил задачу передать богатство этой книги как можно ближе к замыслу автора и в то же время постараться не быть тяжеловесным, оставаться занимательным для широкой публики. Совсем без моментов, требующих напряжения, не обошлось: в сериале множество длинных монологов и диалогов. Но в помощь было, безусловно, то обстоятельство, что многие из исторических перипетий остаются поразительно актуальными. Например, основной конфликт между папой и францисканцами, о котором говорит Вильгельм Баскервильский, не в том, должна ли церковь быть бедной, а в том, должна ли она влиять на государственное правление. Согласитесь, этот вопрос и сегодня в повестке дня.
— Но в вашем сериале немало эпизодов, которых не было в книге!
— Я присоединился к проекту, когда Умберто Эко уже не было с нами, но он успел поработать с автором сценария и обсуждал с ним структуру фильма. Так вот, Эко был согласен, что в фильме необходимо выйти из клаустрофобии монастыря, что одни монашеские лица на экране — это скучно, что надо показать движение, действие… Это можно было сделать, развив тему ереси, подробнее рассказать о дольчинианах, которые представлены в книге бывшими адептами этой еретической секты — Ремигием Варагинским и Сальваторе. Эко был согласен с тем, чтобы развить в сериале тему ереси и, насколько я знаю, даже просил «обращаться с дольчинианами хорошо».
— А можно подробнее? Увы, не все современные читатели знакомы с реальной европейской средневековой историей — многие лучше ориентируются в фэнтези. Объясните, кто такие дольчиниане и что за страна Лангедок, о которой у вас идет речь?
— Фра Дольчино — исторический персонаж, основатель еретической секты «апостольских братьев», которая была последовательницей идей другой ереси, более известной. Я говорю о катарской ереси («катарос» по-гречески значит «чистый».— «О»), получившей распространение в XII–XIII веках в Лангедоке (это часть исторической провинции Аквитания, на юго-западе Франции.— «О»). Катары утверждали, что Бог не может быть добрым, если видит страдания людей, но не вмешивается. Последователи ереси считали себя христианами, но хотели уничтожить все, что относилось к структуре церкви. Они исповедовали равноправие между мужчиной и женщиной, поощряли коммерцию и ремесла. Не случайно трубадуры и вся придворная поэзия зародились именно в Аквитании. В общем, Аквитания в 1200-х была той частью Европы, где стоило жить!