«Однажды в Стокгольме»: история одного синдрома
Он — монстр, взявший в заложники ни в чем не повинную девушку, она — та, что, несмотря на весь ужас ситуации, смогла проникнуться к агрессору симпатией и посмотреть на происходящее его глазами. Красавица, полюбившая чудовище. Про такие истории — а появились они задолго до Перро — говорят «стара как мир». Но лишь во второй половине прошлого века у странной связи между персонажами появилось название: стокгольмский синдром. После одного случая в столице Швеции.
1973 год, Стокгольм, крупнейший банк Швеции. Бежавший из тюрьмы преступник Ян-Эрик Ульссон впервые в истории страны захватывает заложников. Мотив почти благородный: вызволить бывшего сокамерника, Кларка Улофссона (ну а дальше стандартно: миллион долларов и возможность выбраться). Улофссона привозят в банк, теперь их двое, с ними — несколько заложников.
Атмосфера нервная, но не то чтобы слишком опасная: преступники слушают радиоприемник, поют, играют в карты, выясняют отношения, делятся с жертвами едой. Зачинщик, Ульссон, местами нелеп и в целом откровенно неопытен, а изолированные от мира заложники постепенно начинают демонстрировать то, что психологи впоследствии назовут нелогичным поведением и попытаются объяснить промыванием мозгов.