Культура
Театр — Вера Мартынов
В январе в берлинском театре HAU прошла премьера спектакля-инсталляции Eternal Russia о революции 1917 года и короткой, но яркой жизни левой идеи в России. Мы поговорили о нем с Верой Мартынов — художником проекта и куратором Нового Пространства Театра Наций, куда вскоре приедет «Вечная Россия»
Eternal Russia — это несколько пространств, по которым перемещается зритель. Из центрального зала «Вечной России» он проходит в комнаты, каждая из которых посвящена какой-либо «утопии» — от русского авангарда до сексуальной революции начала ХХ века. В них — инсталляции, перформансы и музыка. Все это автор проекта Марина Давыдова описывает как «опасное и захватывающее путешествие по закоулкам русской истории» и говорит, что это попытка объяснить, почему левые идеи в России так быстро после 1917 года превратили в правые. Для вас этот проект об этом же?
Моя первая мысль была, что Eternal Russia — это история про мутацию, незаметную и волшебную трансформацию одного в другое, левого в правое. Мне нравится наблюдать почти незаметный процесс изменения, когда форма остается прежней, а содержание меняется, — это волшебство, от этого волосы дыбом встают. Eternal Russia — это статичные картины, без актеров, с потрясающей музыкой Владимира Раннева, драматургически связанные между собой.
Иммерсивный театр, к которому относится Eternal Russia, — это мировой тренд? Или везде он популярен уже десять лет, и Россия, где на него недавно начался бум, отстает?
Иммерсивный — это тот театр, который вылез из театральных помещений и пошел блуждать по особнякам, сквотам, галереям. При этом он выполз не только из архитектурной оболочки, он освободился и от ритуальной формы, когда с одной стороны зритель, с другой — актер, и актер либо делает вид, что не видит зрителя, либо смотрит ему прямо в глаза, не мигая.
Я не могу сказать, что российский театр плетется в конце веселого каравана. Но, в общем, иногда происходящее у нас похоже на эхо международных событий, это правда. Здесь сложно и медленно происходит естественное изменение театра, его рост: нет удобрений, солнца и достаточного количества света. В России сложно не только вырасти, но и не погибнуть молодым и зеленым. В Древнем Китае выращивали детей в кувшинах, делая уродов на продажу, вот на что будет похож наш театр, если продолжить в патриотически-традиционном ключе, которым сейчас пока только пугают.
А почему театр все сложнее и медленнее развивается? Ведь профессионалы ездят по миру и отсматривают спектакли, читают международную прессу.