Шить, чтобы жить
История 84-летней вышивальщицы с деменцией Юлии Алёшичевой, которая взялась за нитки, чтобы пережить горе, и благодаря своему таланту, а ещё – поддержке семьи, стала популярной. Правда, Сама Юлия Михайловна об этом не знает.
В посёлке Вырица, куда мы приезжаем, чтобы сделать репортаж о Юлии Алёшичевой, людей творческих полно. Когда-то здесь жили Михаил Светин и Кирилл Лавров, здесь находятся дома художников Юрия Антонова и Ивана Сотникова. За забором от дома, где живут Юлия Михайловна и её дочь Светлана с семьей, стоит дача советского писателя-фантаста Ефремова.
Всё, что в доме и на участке Светланы построено, перестроено, слеплено, сколочено и сшито, – всё создано фантазией Светланы и, по большей части, её руками. Светлана – кукольник, делает коллекционные куклы. И без остановки создает вокруг себя живое художественное пространство. Ни одного банального предмета интерьера – что-то куплено у старьёвщиков, что-то найдено на свалке, отреставрировано или перепридумано с нуля. Вот светильник из лампы старого телевизора, вот эффектный рукомойник из бочки, вот кровати с ножками от рояля, ванна на львиных лапах, занавеска для душа с кружевами… Дом, летняя столовая, беседка (построенная Светланой из старых оконных рам и украшенная люстрами из птичьих клеток и «хрустальных» подвесок) – всё это как вилла «Курица» из повести «Пэппи Длинныйчулок», если вы понимаете, о чём я. Когда мы приехали, Света как раз заканчивала «велосипедную» – круглое строение из пустых винных бутылок, перелитых бетоном. Изнутри в солнечный день получается невероятный эффект.
О Юлии Алёшичевой я узнала пару лет назад из Инстаграма (в России соцсеть признана экстремистской). Её аккаунт называется girl_from_1938 – «Девушка из 1938 года» – это год рождения вышивальщицы. На странице – невероятные вышивки в жанре наивного искусства. И остроумные подписи. Ведёт страницу внук Юлии – Ян. Сама художница об этом не знает – вот уже несколько лет она страдает деменцией. А её родные рассказывают о ней всему миру, организовывают выставки и ещё – доказывают, что поддержка любящих людей может творить чудеса.
Любовь, пожар и деменция. Рассказывает Светлана
Мама – из посёлка Спирово Тверской области, училась в лесотехническом техникуме в Эстонии, по распределению оказалась в Карелии, где с папой моим и познакомилась. Первая их дочь умерла в год с небольшим, после этого родились мы с сестрой. Когда мне было 8 лет, а сестре – 14, утонул папа. Мама осталась с нами двумя. Работала в леспромхозе механиком, а чтобы нас кормить и возить на юг, подрабатывала в интернате уборщицей. Помню, наблюдала там одну и ту же картину. Мама жалела сирот, носила им конфетки, баранки. А они чувствовали её доброту и всё время обнимали её за ноги, просили: «Мамочка, забери нас отсюда».
Мама была идейной, принципиальной и в конце концов стала ещё и секретарём партийной организации. Как активную и неравнодушную, её назначили ещё и в комиссию по апелляциям. В Карелии много «зон», и мама принимала участие в решениях: освободить ли человека досрочно, оставить ли, отпустить ли на «химию».
В молодости она была яркая, красивая. Откуда-то был в ней вкус, умение нарядиться. Какие-то у неё были изысканные меховые воротники, бархатные платья с голой спиной… Ее сестра была замужем за крупным профессором, и когда мама приезжала к ним в гости, все профессорские друзья восхищались: какая модная.
Чувство юмора у неё было потрясающее, я его обожала. Она до сих пор как что-нибудь скажет! «Света, купи мужу тапки, а то мне не в чем ходить!» Или: «Попробуй, это ужасно! Просто ужасно! Ужасно вкусно».
Она была очень умной, обаятельной. И мужья у неё были видные, интересные.
После папиной смерти она пыталась построить семью с мужчиной, который один воспитывал сына. Но мы с сестрой их «развели». Ревновали отчима и его сына к маме, а сын этого мужчины ревновал к нам отца, и мы дрались как сидоровы козы. Уже взрослой, нашла её переписку с этим мужем. Она пишет: «Какое счастье может быть между нами, когда между детьми нет мира». Сейчас жалею, конечно.