Евгения Брик: «Получить предложение сыграть в фильме мужа – большая честь для меня»
5 сентября на экраны выходит драма «Одесса» Валерия Тодоровского, одну из ролей в которой сыграла Евгения Брик. Накануне премьеры актриса объяснила Grazia, почему не посещала пробы фильма, и рассказала о жизни в Америке.
Grazia: Евгения, ваш новый фильм рассказывает историю типичной одесской семьи 70-х годов. Вы делали что-то особенное, чтобы войти в роль? Тренировали говор или вдохновлялись эстетикой тех лет?
Евгения Брик: Удивительно, наверное, но ничего такого я не делала. Мне слишком повезло с командой! Антураж был настолько продуманным, что оставалось только проникнуться эпохой и воплотить идею в жизнь. Вы даже не представляете, насколько натурально, точно и правдиво выглядела декорация нашего одесского дворика. Оказавшись там, я сразу погрузилась в воспоминания детства, вернулась к ощущению каникул у бабушки и дедушки…
Grazia: То есть «картинка» в фильме – ненастоящий город?
Е.Б.: Да, такой вот искусно отстроенный павильон на «Мосфильме». Играя в нем, мы забывали о том, что находимся в Москве. Там даже деревья были настоящие! Когда я представляла, как его разрушат после финального «Стоп! Снято!», плакать хотелось, если честно. Такая вот удивительная история: несмотря на название, ни одного кадра в Одессе мы не сделали.
Grazia: Почему так вышло?
Е.Б.: На то было много причин. В частности, потому, что многим актерам въезд на территорию Украины запрещен. Поэтому Одессу мы воссоздавали в наших городах – Москве, Ростове-на-Дону, Таганроге и Сочи.
Grazia: Сюжет крутится вокруг реальной истории, когда Одессу закрыли на карантин из-за вспышки холеры. Правильно ли я понимаю, что в его основу легли воспоминания Валерия Тодоровского (режиссер картины «Одесса» и супруг Евгении. – Примеч. Grazia)?
Е.Б.: Да, но частично. На самом деле эпидемия не играет тут существенной роли – все же акцент мы делали на человеческих отношениях в отдельно взятой семье. Безусловно, в фильме есть прототипы Валериных родственников, но это не столько история его близких, сколько жизнь представителей того времени – людей, которые не знали, чего ждать от будущего.
Grazia: У вас нет опасений, что это кино – для зрителей определенного поколения? Что оно не найдет отклика у тех, кто ничего не знает про 70-е годы?