История жизни одного из самых читаемых авторов в XIX веке

ДилетантКультура

Оноре де Бальзак

0:00 /
1519.921

1

Бальзак был одним из самых читаемых авторов в XIX веке и почти забыт сегодня. Это несправедливо, но кто сегодня не забыт? Есть ли у меня надежда, что его будут читать сегодня, — разумеется, говорю не о тех студентках-Гермионах, которые читают всю программу; по моим наблюдениям, их очень мало и они в литературе понимают очень мало, несмотря на всё усердие, потому что берут попой, как говорится. Нет, я о том чтении, которое утоляет потребность души, выражаясь высокопарно. Подозреваю, что Бальзак — как раз тот случай, когда буквально необходимы адаптированные варианты романов: на сегодняшний, да и на всякий вкус в его романах масса лишних описаний, бесконечно долгие подступы к действию, превосходно закрученные сюжеты с эффектными развязками упакованы в бесконечное количество никому не нужных подробностей, сюжетных ответвлений и рассуждений, большей частью только мешающих читателю. С высоты всего, что знает и умеет сегодняшний романист, следовало бы предоставлять нынешнему читателю сокращённые — ни в коем случае не упрощённые — версии бальзаковских романов; не надо рассказывать мне о том, что это кощунство.

Жизнь Бальзака описана многажды, компактней и увлекательней всего: Андре Моруа в «Прометее», а совсем уж конспективно — в биографии работы Анри Труайя. Пересказывать его биографию мы не будем, тем более что с тридцати лет и пересказывать особенно нечего: человек, выпускающий от трёх до шести книг в год, не живёт, а сочиняет, потребляя огромное количество кофе. Ваяет он гигантскую современную эпопею, в которой, по его замыслу, 137 романов и повестей; закончил он 96. В ней три раздела: «Этюды о нравах», «Философские этюды» и «Аналитические этюды»; самый обширный раздел — первый, разделяющийся, в свою очередь, на «Сцены частной жизни», «Провинциальные сцены», «Парижские сцены», а также сцены политические, военные и сельские. Почему комедия и в трёх частях, ясно: тогдашние гении вечно брали за образец Данте. О параллелях между двумя грандиозными «комедиями» писали многие, начиная с самого Бальзака, подробнее прочих — Ромен Роллан; подобно аду, чистилищу и раю, три слоя бальзаковской вселенной — провинция, парижская буржуазия и высший свет, но в действительности аду соответствует «частная жизнь», чистилищу — жизнь политическая, а раю — любовь и творчество, прерогатива поэтов и мыслителей. Относительно же главной мысли Бальзака, собственно философии его, наговорено чрезвычайно много, и почти всё это отравлено марксистским литературоведением, которое видело в Бальзаке историка буржуазии, чуть ли не иллюстратора самого Маркса.

Бальзак менее всего хроникёр Реставрации либо Июльской монархии, менее всего летописец буржуазии с её, так сказать, хищничеством и аристократии с её, разумеется, вырождением; ради иллюстрирования экономических трудов не стоило бы с такой безумной одержимостью сочинять 50 томов, постепенно в них превращаясь и не занимаясь толком ничем другим. Бальзак имеет в виду другое: ему хочется понять главную пружину истории, ни много ни мало, обнаружить главную цель всего живого и выработать универсальный рецепт успеха. Задача эта весьма актуальна после краха Наполеона — и связанного с этим кризиса романтизма.

Бальзак — безусловный реалист, но он же и мистик, автор «Шагреневой кожи» — едва ли не ключевого текста «Человеческой комедии» — и мистического романа «Серафита» (1835), истории андрогина, столь тёмной и многозначной, что читателю, незнакомому со Сведенборгом, это нордическое сочинение вообще ничего не скажет. Бальзак — бесспорный романтик, мастер готической прозы, любитель сильных страстей и гротескных сцен; чего стоит эпизод «Утраченных иллюзий», в котором Люсьен над трупом девятнадцатилетней Корали сочиняет водевильные песенки, безумно хохоча, потому что у него всего одиннадцать су, а за песенки обещали двести франков и другого способа оплатить похороны любовницы у него нет. Вот в одном абзаце весь Бальзак: «Мёртвая красавица, улыбающаяся вечности, возлюбленный, окупающий её могилу непристойными песнями, Барбе, оплачивающий гроб, четыре свечи вокруг тела актрисы, которая ещё недавно в испанской баскине и в красных чулках с зелёными клиньями приводила в трепет всю залу, и в дверях священник, примиривший её с Богом и направляющийся в церковь отслужить мессу по той, что так умела любить! Зрелище величия и падения, скорбь, раздавленная нуждой, потрясли великого писателя и великого врача; они сели, не проронив ни слова. Вошёл лакей и доложил о приезде мадемуазель де Туш. Эта прекрасная девушка с возвышенной душой поняла всё. Она подбежала к Люсьену, пожала ему руку и вложила в неё два билета по тысяче франков».

Он тем и взял, что в его вселенной находится место романтизму, реализму, раблезианским шуточкам «Озорных рассказов», гротеску, сюрреалистическим фантазиям и социологическим штудиям; из него вышла двадцатитомная эпопея Золя, столь же физиологичная, сколь и патетическая, и исторические романы Франса, и десятитомная сага о Жан-Кристофе. Бессмысленно делить его романы на периоды и циклы — его творческий метод с начала тридцатых был един; мистическое и таинственное занимало его не меньше, чем коммерческое и бытовое, и в этой цельности он ближе подошёл к тайне человека, чем все его наследники. Они ощупывали хобот, уши, хвост — Бальзак умудрялся созерцать целого слона; и, разумеется, сводить его мировоззрение к одной религии либо к одной экономической теории было бы нелепо. Если и может сегодня появиться новый эпос, он должен сочетать в себе реализм, фантастику и, быть может, житие, и не на уровне поверхностной стилизации, а на уровне мировоззрения. Но где ж его взять.

2

Он потому и близок нам сегодняшним — и может быть нами понят и прочитан, — что описывает эпоху великого разочарования, эпоху, когда нация, перепробовав всё, вряд ли может чем-то по-настоящему утешиться и увлечься. Великие идеалы Просвещения и порождённая ими революция, её расцвет и её террор — позади; соблазны наполеонизма позади, и Реставрация показала только, что «Бурбоны ничего не забыли и ничему не научились». В эту эпоху, когда Реставрация — как всякое возвращение, как любой Юлиан-отступник, — привела к массовому разочарованию, измельчанию, триумфу разнообразных Тенардье (помните такого трактирщика из «Отверженных», бывшего мародёром при Ватерлоо?), приходит время нескольких типов, которых Бальзак впервые вывел на сцену; они и для нашего времени чрезвычайно характерны, и ближайшее будущее, надо полагать, за ними.

Первый такой тип — накопитель и скопидом Гобсек, который в конце концов сходит с ума от жадности и умирает на груде заплесневелых сокровищ; его русский вариант — Плюшкин — создан с учётом бальзаковских достижений, но, конечно, в более гротескном и ёмком варианте. Гобсек-то не Плюшкин — он гораздо умней, хитрей, остроумней:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

История болезни: двойная мораль История болезни: двойная мораль

Коммунистические вожди не доверяли своё здоровье отечественным медикам

Дилетант
Осеннее меню: что готовят в отелях Москвы и Санкт-Петербурга Осеннее меню: что готовят в отелях Москвы и Санкт-Петербурга

Рестораны при отелях готовы удивлять

РБК
Грозная мать Грозная мать

Елена Глинская — мать Ивана IV — по грозности не уступала знаменитому сыну

Дилетант
«Худший сценарий для инвесторов»: экономисты предупредили о последствиях изменения бюджетного правила «Худший сценарий для инвесторов»: экономисты предупредили о последствиях изменения бюджетного правила

В правительстве уже несколько месяцев ведутся споры

Forbes
Адела Нормандская Адела Нормандская

Адела Нормандская — дочь короля, сестра двух королей и мать короля

Дилетант
Они возвращаются: как рисунки вытесняют фотографию в рекламе и в журналах Они возвращаются: как рисунки вытесняют фотографию в рекламе и в журналах

С 26 по 29 сентября на Трехгорной мануфактуре пройдет Artlife fest

Forbes
За что казнили Джордано Бруно За что казнили Джордано Бруно

Джордано Бруно окончил свою жизнь на костре за совсем другие «прегрешения»

Дилетант
Как программист из Томска создал стартап в Сан-Франциско, привлек $8 млн и заинтересовал Coca-Cola и L'Oreal Как программист из Томска создал стартап в Сан-Франциско, привлек $8 млн и заинтересовал Coca-Cola и L'Oreal

Даниил Кравцов придумал агрегатор маркетинговых услуг Improvado

Forbes
Пот, кровь, слёзы и крест Пот, кровь, слёзы и крест

В конце XI века десятки тысяч людей отправились освобождать Иерусалим

Дилетант
Дима Билан отказался от спиртного на светском рауте Дима Билан отказался от спиртного на светском рауте

37-летний музыкант впервые вышел в свет после скандального концерта в Самаре

Cosmopolitan
На кемадеро в санбенито На кемадеро в санбенито

Инквизиция на долгое время стала чуть ли не символом Испании

Дилетант
Бизнес со Свинкой Пеппой: как зарабатывает крупнейший в мире производитель игрушек Бизнес со Свинкой Пеппой: как зарабатывает крупнейший в мире производитель игрушек

Hasbro умеет зарабатывать не только на производстве игрушек, но и на историях

Forbes
Оскорблённое величие Оскорблённое величие

«Закон об оскорблении величия» в Древнем Риме

Дилетант
Рынок свободной любви: как экономика влияет на отношения, а отношения — на экономику Рынок свободной любви: как экономика влияет на отношения, а отношения — на экономику

Что теперь представляет собой экономика любви в мире миллениалов

Forbes
Ярославна, которая плачет Ярославна, которая плачет

Самая известная княгиня в древнерусской истории, о которой мы знаем крайне мало

Дилетант
Жених принцессы Беатрис бросил из-за нее гражданскую жену с ребенком Жених принцессы Беатрис бросил из-за нее гражданскую жену с ребенком

31-летняя внучка британской королевы готовится выйти замуж

Cosmopolitan
Нежелезный Феликс Нежелезный Феликс

Каким был организатор убийства Григория Распутина

Дилетант
Лучшие профессиональные фены для волос: топ 2019 Лучшие профессиональные фены для волос: топ 2019

Какой профессиональный фен лучше купить в 2019 году?

CHIP
Эпоха тюрок. Печенеги Эпоха тюрок. Печенеги

С IX века хозяевами Великой степи становятся тюркоязычные народы

Дилетант
Джордж Оруэлл Джордж Оруэлл

«Альпина нон-фикшн» издает дневники писателя, впервые переведенные на русский

Esquire
Подарок матери осужденного Подарок матери осужденного

Почему российские суды почти никого не оправдывают

Русский репортер
В «Битве» с самим собой В «Битве» с самим собой

Риналь Мухаметов не понаслышке знает, что такое преодолевать трудности

OK!
Тест ноутбука Lenovo V155-15API: первый шаг к Ryzen-революции? Тест ноутбука Lenovo V155-15API: первый шаг к Ryzen-революции?

Lenovo V155 продемонстрировал великолепную производительность

CHIP
Жаркая осень: новые игры Wargaming и обновления World of Tanks Жаркая осень: новые игры Wargaming и обновления World of Tanks

Этой осенью в лончере Wargaming Game Center появятся несколько новых игр

CHIP
Реальный мир или «Матрица»: почему ученые всерьез спорят о том, где мы живем Реальный мир или «Матрица»: почему ученые всерьез спорят о том, где мы живем

Физики всерьез обсуждают теорию о том, что наш мир — лишь матрица

Популярная механика
Человек, который решил стать триллионером и жить вечно: чем известен основатель WeWork Человек, который решил стать триллионером и жить вечно: чем известен основатель WeWork

Нетипичный руководитель компании WeWork — Адам Нойманн

Forbes
Ольга Кабо: «Дома меня называют «госпожа прокурорша» Ольга Кабо: «Дома меня называют «госпожа прокурорша»

Актриса Ольга Кабо об умении молчать и воспитании сына

StarHit
Две большие розницы: online vs offline Две большие розницы: online vs offline

Новые технологии и падение доходов изменили потребительское поведение россиян

РБК
Обвиняемая в анорексии Алена Шишкова рассекретила свой вес Обвиняемая в анорексии Алена Шишкова рассекретила свой вес

Звезда откровенно рассказала о своей внешности

Cosmopolitan
Одиночество — не приговор: как выстроить счастливые отношения Одиночество — не приговор: как выстроить счастливые отношения

Как стать счастливее, правильно выстраивая социальные связи

Psychologies
Открыть в приложении