Форма правления
Пять девушек-скульпторов из Москвы и Петербурга примеряют модные комбинезоны и рассуждают о романе с мрамором и металлом, разрушении стереотипов и грядущем буме женской скульптуры.
Елена Артеменко
«Я стала мраморозависимым маньяком после того, как съездила на курс летней Академии изобразительных искусств в Зальцбурге в 2016 году, — смеется Лена. — Мы работали прямо в карьере, курс вел художник из Греции Андреас Лолис, который говорил: «Выбираете камень, берете болгарку и начинаете резать». Это оказалось лучшей формой обучения, потому что с материалом я познакомилась, избежав академических шор». До этого Артеменко, которая переехала в Москву из Краснодара, окончила Школу Родченко и была участницей Уральской индустриальной биеннале, специализировалась на видео-арте. Для своих видео Лена сама создавала реквизит, а однажды, делая проект в духе «Кремастера» Мэтью Барни, поняла, что объекты получились мощнее самого фильма, с тех пор скульптура и видео стали развиваться как параллельные практики.
Среди Лениных инсталляций — «Шарманка» с марширующими кирзовыми сапогами, фонтан с автоматами Калашникова, карусель с силиконовыми спинами. Но настоящая любовь у нее случилась с мрамором. Лена уверена, что резать камень нужно так, будто занимаешься с ним любовью. В фактуре материала она сразу видит человеческое тело: пигментные пятна, родинки. «Может быть, поэтому моя первая серия, которая была показана на Московской биеннале молодого искусства в 2018 году, получилась настолько тактильной и эротичной: люди подходили и трогали, мяли эти скульптуры. 3D‑резка исключает интимную связь с материалом, и когда скульптура получается геометрически правильной — это уже мертвый камень, дизайн. Несовершенство работ, созданных художником, делает произведение живым — в него можно влюбиться».
Маяна Насыбуллова
Маяна с ходу признается: «Меня кормит Ленин. Вернее, до 2020 года кормил». Речь о серии «Ленин для души» — небольших, почти сувенирных фигурках, где вождь Октября предстает то в образе Рональда Макдональда, то неваляшки, а то и утенка для ванной. «Да, Владимир Ильич — утка — это пошловато, заезженно. Мне важно, что Ленин — один из самых воспроизводимых образов в мире, хотя идеологическое значение из него вымыто. Поразительно, но как его ни видоизменяй, все равно зритель вождя узнает». В Москве к поп‑арт-экспериментам относятся просто, а в родном Новосибирске к Маяне в мастерскую приезжало телевидение, а типографии отказывались печатать афиши с фотографией ее работы. Последний раз Ильич был на Пасху — Владимир Кулич Ленин. И конечно, был вождь в маске. Что кормит художницу сейчас? «Работы с телом — слепки. И проект «Издательство Последние заветы»: в нем я издаю книги из керамики».