Вальтер Гропиус и Bauhaus: трансформация жизни в фабрику
Оправдание утопии. Проект Григория Ревзина
Первый этап в большей степени развит Гропиусом (который, впрочем, всегда работал в соавторстве) — это идея поселения из домов-кубиков, собранных из прямоугольного конструктора с минимумом элементов, так, что, хотя они различаются площадью и планом, кажутся вполне одинаковыми. Гропиус пытался реализовать проект в Веймаре, поселке Ам-Хорн (это не получилось), и потом в Дессау, где проект реализован в нескольких домах для преподавателей. Но ему была суждена большая судьба.
Баухаус (от Bau — строительство и Haus — здание) — художественная школа, открывшаяся в 1919 году в Веймаре, в 1925-м переехавшая в Дессау, в 1933 году закрытая нацистами. Основателем и первым директором школы был Вальтер Гропиус, в 1928 году его сменил Ханнес Майер, в 1930-м Майера сменил Людвиг Мис ван дер Роэ. Гропиус не дистанцировался от школы, и, хотя личность каждого директора накладывала на школу отпечаток, повороты в ее движении являлись развитием его идей.
Это школа искусства (с Василием Кандинским в роли профессора), скульптуры, дизайна (где он, собственно, и был изобретен как самостоятельная деятельность), театра — Баухауc не сводится к архитектуре. Но в архитектуре Баухауса можно выделить три этапа развития утопии.
После 1933 года часть студентов Баухауса (Шломо Бернштейн, Арье Шарон, Шмуэль Местечкин и др.) эмигрировали в Палестину и начали застраивать Тель-Авив. Так появился Белый город, памятник архитектуры ЮНЕСКО. Не то что они буквально воплощали проект Гропиуса (дома в Белом города в три-четыре этажа, и всего до провозглашения независимости Израиля их было построено около 4 тысяч), но и не то чтобы нет: идея конструктора из элементарных прямоугольных форм и их элементарных комбинаций, равно как и белый цвет домов, прямо растут из проекта Гропиуса. Я бы сказал, что и сам морфотип Белого города Тель-Авива — с двориками и садиками, с бульваром Ротшильда — напоминает не буквально Веймар, но буржуазный европейский городок XIX века. Это целиком модернистский город, не испытавший влияния градостроительных идей Ле Корбюзье, и поэтому там может быть уютно (когда нет жары и ветра с песком).
Ханнес Майер усовершенствовал идею — это вторая утопия. Раз все дома более или менее одинаковы, нет смысла строить их на месте. Элементы конструктора изготовляют на заводе, а на месте только собирают — это удешевляет процесс.
Майер считал, что архитектура более не является искусством, здание — это техническое изделие, произведенное на фабрике. Надо сказать, что другим направлениям деятельности Баухауса, за исключением промышленного дизайна, в период его директорства пришлось плохо: в искусстве он не видел никакого смысла. Он упростил состав конструктора Гропиуса и придумал градостроительный план исключительно из строчной застройки, чтобы монтажный кран мог двигаться по прямым рельсам, что эффективно. В Дессау проект реализовать не удалось. Майер был коммунистом и в 1930 году вместе с учениками эмигрировал в СССР. Он прожил тут до 1936-го и чудом выехал. Его гражданскую жену Маргарете Менгель в СССР расстреляли, а 11-летнего сына отправили в детдом, где переименовали в Ивана Ивановича, и тот всю жизнь проработал на угольных шахтах под Челябинском.
Инженеры давно и сознательно ищут наиболее экономное решение фабрики за счет максимального повышения производительности при минимальной затрате механической и живой энергии, времени, материалов и средств; жилищное строительство идет к своей цели этим же путем. Вальтер Гропиус
Но идеи Майера прожили долго. СССР проводил индустриализацию, заводы проектировал главный архитектор Форда Альберт Кан, а группе немецких товарищей доверили проектировать жилье. Даже более выдающуюся роль, чем Майер, сыграл его единомышленник Эрнст Май (приехавший в СССР отдельно от Майера и счастливо сбежавший уже в 1933-м), не столь идеологизированный архитектор, но невероятно продуктивный именно как промышленный менеджер. Они составили ядро нового института «Гипрогор», который разработал типовые планы жилых домов и обслуживающих зданий (школа, детсад) и стал производить планы застройки городов с жуткой скоростью — на документацию строительства города (полную, вплоть до инженерных узлов) уходило две недели против полутора лет, которые требовались раньше. При этом Майер был фанатичным противником отклонений от проекта — использования других материалов, изменения генплана в пользу какой-то живописности,— эти и подобные требования архитектуры он рассматривал как саботаж в деле построения коммунизма. Его группа (она назывались «Рот Фронт») спроектировала серию соцгородов при заводах — в Перми, Екатеринбурге, Магнитогорске, Орске, Соликамске, Каменске-Уральском, Копейске, Уфе, Челябинске, Новокузнецке, Нижнем Тагиле, Биробиджане и т.д. Но эти поселения, плохо сохранившиеся и теперь ценимые как наследие Баухауса за Уралом (к несчастью, менее уютные, чем Тель-Авив), даже не самое главное в судьбе этого проекта. В 1930-х советские архитекторы, возмущенные видом новых поселений, затравили Майера, а в 1954-м Никита Хрущев затравил их его аргументами. Когда читаешь, как он через 20 лет славит строчную застройку за то, что она позволяет экономить на работе крана, и ругательски ругает попытки отклонения от проекта пятиэтажки как явный саботаж дела построения коммунизма, то невольно думаешь, что кому-то из советников вождя соображения несчастного антифашиста и друга Советского Союза, умершего в Лугано в том же 1954 году, запали в душу. Идеология — типовое