Веселье продолжается
Почему закись азота за два с лишним века так и не стала лекарством
«Закись азота и эфир, в особенности закись азота, смешанные с воздухом, являются также могучими стимулами к пробуждению мистического сознания», — писал философ Уильям Джеймс в 1902 году. И заодно делился опытом: «Перед вдыхающим их точно разверзаются бездны истины одна за другою». Люди дышат веселящим газом уже третью сотню лет, а ученые до сих пор не очень понимают, как он работает. Рассказываем историю психоделика из XIX века, кратковременную радость от употребления которого медики пока не могут приспособить в лекарственных целях.
Томас Беддоус не собирался придумывать наркотик. Англичанин искал способ вылечить туберкулез. Беддоус считал, что от болезней легких может помочь «искусственный воздух» с пониженным содержанием кислорода. В экспериментах с собаками, которых он заставлял дышать разными газами, он установил, что ингаляции водорода или углекислого газа «убивают жизнь» (да, собаки задыхались), и надеялся теперь, что газ сможет погубить болезнь в легких — если подобрать нужную концентрацию.
К тому времени — а дело происходило в конце XVIII века — химики уже умели получать в чистом виде и углекислый газ, и водород, а за пару лет до экспериментов Беддоуса естествоиспытатель Джозеф Пристли открыл кислород. Кроме этих газов, в состав искусственного воздуха должны были войти и соединения азота. Их тоже первым получил Пристли, когда полил железные опилки азотной кислотой — выделился «нитрозный воздух», смесь закиси азота (N2O) и монооксида азота (NO). Пристли заметил, что в атмосфере такого воздуха гибнут растения — и, вероятно, это послужило еще одним аргументом для Беддоуса, чтобы использовать его и для «убийства» болезней.
Тогда перед врачом встал закономерный вопрос: откуда этот самый «воздух» брать в промышленных масштабах? С ответом ему помог физик Джеймс Ватт (да, тот самый). Он придумал Беддоусу машину для производства искусственного воздуха, а заодно и аппарат, чтобы этот воздух вдыхать.
Машина состояла из трех частей: печи (для закиси азота в ней жгли аммиачную селитру), сосуда с водой, который охлаждал выделяющийся газ и осаждал примеси, и газового баллона с газометром. К баллону можно было подключить переносной воздушный мешок из маслянистого шелка, от мешка отходила трубка с мундштуком, чтобы вдыхать полученный воздух.
По описаниям современников, Беддоус был человеком энергичным и умным, его идеям верили и даже давали на них деньги. В 1798 году он создал Пневматический институт в Бристоле, где пытался лечить пульмонологических больных ингаляциями искусственного воздуха, куда в разных комбинациях и концентрациях добавляли кислород, водород, азот и углекислый газ.
Однако «пневматическая» медицина просуществовала недолго. Обнадеживающих результатов Беддоус не получил, зато шокировал коллег и общественность новыми идеями — например, гипотезой о том, что на пациентов с туберкулезом может благотворно повлиять дыхание коров. И как раз в то же время началась эпидемия сыпного тифа, из-за которой здание института переформатировали в обычную больницу, а в 1802 году организация прекратила свое существование.
Но именно в этот период закись азота привлекла внимание других людей — которые собирались использовать ее уже совсем не в медицинских целях.
Лекарство от похмелья
В подвале Пневматического института за машиной Ватта-Беддоуса наблюдал молодой химик Гемфри Дэви — и заодно пробовал на себе разные газовые смеси, которые производила машина (о другом ценном наблюдении, сделанном Дэви, мы рассказывали в материале «Хризопея воды»). В 1800 году в своей книге «Исследования, химические и философские» Дэви описал неординарный эффект одного из газов — закиси азота, которую ему удалось выделить в чистом виде: она помогла ему справиться с похмельем. «После третьего вдоха я не почувствовал головной боли, возникло приятное возбуждение, сила воли была ослаблена, яркие идеи быстро промелькнули в моем уме; я прошелся по комнате и несколько минут пребывал в сильном возбуждении».
Идея облегчить похмелье закисью азота возникла у химика неспроста — до этого он уже дышал этим газом. При этом, писал он, «повышенная мышечная активность сопровождалась очень приятными ощущениями. <...> Я засмеялся, пошатнулся и попытался заговорить, но не смог произнести ни слова».
Дэви назвал закись азота «веселящим газом» — и это имя, а заодно и само вещество, быстро ушли в народ. Беддоус все еще разбирался, помогает ли закись азота от туберкулеза — а британские вельможи уже начали проводить светские приемы, где вместо вина и деликатесов подавали мешки с веселящим газом. По описаниям современников, на этих вечеринках некоторые «бегали вверх и вниз по лестнице и по всему дому, говоря странные вещи», другие «теряли ощущение собственного веса», а третьи и вовсе «чувствовали себя звуком арфы». Были и те, кто описывал ощущения как «возвращение с прогулки по снегу в теплую комнату».
В общем, развлечение, на которое подсели британские аристократы в 1799 году, современные люди, в зависимости от контекста, назвали бы или рекреационным употреблением наркотиков — или злоупотреблением психоактивными веществами.
Как именно закись азота «веселит», никто в то время объяснить не мог. Более того, и сейчас это ясно не до конца. Эксперименты на крысах показали, что она блокирует NMDA-рецепторы, из-за чего в участках мозга, ответственных за удовольствие, высвобождается дофамин. С точки зрения нейрофизиологии эти процессы действительно должны отвечать за чувство радости и положительные эмоции. Но на людях никто до сих пор этого экспериментально не подтвердил.