Сергей Семак
По тому, как верно использует свою медийность главный тренер футбольной команды «Зенит», можно писать учебник. Он поддерживает проекты по озеленению Петербурга, обращает внимание на проблемы африканской страны Гвинея-Бисау и успевает воспитывать не только спортсменов, но и восьмерых детей.
Как вы воспринимаете свою медийность?
К сожалению, мне приходится быть на виду. Не могу сказать, что я счастлив и рад такой популярности. Но я понимаю, что это часть моей работы. Мне помогает то, что я никогда не транслировал придуманный образ. Я такой, какой есть, практически везде и всегда. Разве что для прессы немного более закрыт: пытаюсь разделять социальную и личную жизнь, оставить вне обозрения что-то свое, сокровенное. А работа всегда была и будет оставаться обсуждаемой, потому что в футболе разбираются абсолютно все — и от этого никуда не деться. (Смеется.) Тем более в Петербурге!
Став тренером, вы, вероятно, впервые столкнулись с агрессивной критикой, ведь как игрока вас обожали абсолютно в любой команде. Как психологически вам дался этот переход?
Игроком ты представляешь команду, являешься ее частью и не принимаешь негатив на свой счет. Я осознаю, что поток критики и недоброжелательных замечаний направлен не на на меня как на человека, а на главного тренера «Зенита». Болельщики жестоки к тем, кто побеждает и находится вверху турнирной таблицы. Болеть всегда хочется за более слабых, хочется сенсаций, неожиданных результатов. Удерживать первое место очень сложно. Мы лидеры чемпионата России на данный момент, и это, конечно, не всех устраивает. Но это спортивная константа: каждый болеет за свою команду и хочет для своих любимых игроков лучшей участи. Все ждут, когда «Зенит» споткнется, чтобы подхватить знамя и мчаться вперед. А нам его, естественно, нельзя ронять.
Не дождутся, Сергей Богданович!
Мы стараемся! (Смеется.)
Как изменился футбол с того момента, как вы начали играть?
Больше внимания уделяется экономической составляющей. Когда я был игроком, у всех было плюс-минус одинаковое финансовое положение, больших разрывов не существовало: призовые в Лиге чемпионов, в европейских клубных турнирах были гораздо скромнее. А сейчас они составляют достаточно серьезный доход. В России мы чуть медленнее, чем в других странах, но тоже движемся в сторону некоей рыночной системы. Каждый клуб пытается зарабатывать, для того чтобы добиваться еще больших успехов: ведь это означает возможность собрать сильную команду.
Есть ощущение, что спорт превратился либо в погоню за результатами, либо в бизнес: побеждают либо те, у кого врачи изобретательнее, либо те, у кого денег больше.
Столько стало скандалов на тему допинга и критики высоких зарплат. Что вы на посту главного тренера делаете для того, чтобы вернуть в футбол именно чистоту и красоту игры?
Я думаю, мы вряд ли увидим тот футбол и тот азарт, которые были раньше. Спорт, как и многое в современном мире, двигается к глобализации и экономической выгоде. Все пытаются зарабатывать — и в этом нет ничего плохого. Но, как и в любом деле, если ты любишь то, чем занимаешься, если получаешь удовольствие от процесса, вкладываешь в него душу, то результатом будет та самая красота игры. Футбол настолько живая и чуткая субстанция, что ты всегда получаешь то, что заслуживаешь. Возможно, не сразу, возможно, постепенно. Как и в жизни, в принципе. Если ты даешь максимум того, что можешь, рано или поздно награда тебя найдет.