«Россия в глобальном конфликте XVIII века»
Семилетняя война и российское общество
Семилетняя война — один из крупнейших мировых конфликтов Нового времени. Боевые действия в середине XVIII века проходили не только в Европе, но и в Северной и Южной Америке, в Индии и даже на Филиппинах. Несмотря на активное участие в этой войне Российской империи, в исторической памяти конфликт занимает совсем скромное место. В книге «Россия в глобальном конфликте XVIII века. Семилетняя война (1756−1763) и российское общество» (издательство «НЛО») несколько историков из разных стран рассказывают о том, как участие в Семилетней войне повлияло на экономику и международные отношения России, как этот конфликт воспринимался современниками и каким он сохранился в памяти. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, написанным Фридерике Германн, посвященным торговле железом между Англией и Россией во время Семилетней войны.
Становление российской железоделательной промышленности
В начале XVIII века перспектива экспортной торговли русским железом казалась очень далекой. Прежде всего, необходимо было создать крупномасштабную железоделательную промышленность, и на первый взгляд Россия казалась идеальным местом для такого рода начинаний.
Для производства железа требовались древесина и руда — два вида сырья, которых в России было в избытке. Древесина из необъятных российских лесов перерабатывалась в древесный уголь, чтобы топить им доменные печи, в которых плавилась руда из месторождений Уральских гор, а затем ковалась в брусковое железо. Решение Петра I построить на Урале железную промышленность с нуля позволило централизовать эти этапы производства в одном месте, а не разбрасывать их по разным регионам, как это было в Швеции. Прекрасным примером этого процесса является основание Екатеринбурга. Екатеринбург, ныне четвертый по величине город России с населением 1,3 миллиона человек, был основан в 1723 году по императорскому указу как центр производства железа, а также как военный форпост. По сравнению со шведскими железоделательными заводами, где различные участники производственного цикла были разбросаны по всей стране, российское правительство позаботилось о том, чтобы мастерские, доменные печи и кузницы были централизованы и расположены близко друг к другу для обеспечения бесперебойного процесса. Кроме того, российская железоделательная инфраструктура с самого начала, очевидно, выстраивалась в масштабах, значительно превосходящих лишь постепенно развивавшуюся шведскую промышленность. Согласно К. Эвансу и Г. Ридену, железоделательные заводы в России часто имели две доменные печи, а не одну, как в Швеции, и более обширные кузницы. Кроме того, по их оценкам, русские кузницы имели в среднем пять горнов, тогда как шведские — два. Это означает, что на русских железоделательных заводах зачастую требовалось в два раза больше рабочих (как простых работников, так и мастеров), чем на шведских.
Это подводит к закономерному вопросу: поскольку руду, из которой изготавливалось железо, приходилось добывать в Уральских горах, российские железоделательные заводы располагались на территории, которая в то время была очень малонаселенной и вошла в состав Российской империи недавно. Екатеринбург был одновременно местом производства железа и военным форпостом, потому что государство только начинало обосновываться в этом районе. Откуда же в этом месте, где почти не было жителей, брались рабочие?