Волжская элегия
Год назад роман «Лучшие люди города» Екатерины Кожевиной получил премию «Лицей». Главная героиня книги – москвичка, сотрудница нефтедобывающей компании, по долгу службы вынуждена выстраивать отношения с жителями маленького города на Сахалине. Специально для этого номера Кожевина написала рассказ о служебном романе на шоколадной фабрике.
– Милая, что ж ты раньше-то ко мне не шла? Что ж ты так запустила?
От испуга Вера вжалась в низкое кресло, обитое дешевой синтетикой под атлас
– Ну ты только посмотри, какой большой вырос! Как мне с ним работать теперь?
Вера ничего не понимала, но чувствовала, что виновата перед этой женщиной в пышном рыжем парике.
– С кем?
– Как с кем? С венцом твоим. У тебя венец безбрачия размером с колесо. Ты как зашла, а я смотрю – вся сгорбилась, голову в плечи вжала. Конечно, такую тяжесть на себе носить!
Эту встречу Вера представляла совсем не так. Когда ей через третьи руки передали адрес надежной знахарки, она вообразила, как поедет в старый бревенчатый дом на краю города, с косой крышей и зловеще скрипящей калиткой. Как ее встретит одноглазая старуха в рыхлом платке и проведет в низкую комнату, пропахшую горелыми свечками.
Но ведьма Раиса жила в самом центре, на 7-м этаже брежневки. В квартире и правда пахло свечками, а еще сигаретами и кошачьей мочой. Лицо ведьмы показалось Вере знакомым. В 2016- м Раиса работала на складе шоколадной фабрики. Это Веру не удивило. Кажется, в их маленьком городе вообще не было ни одного человека, который хоть когда-нибудь там не работал.
– Ты вот что скажи, тебе часто завидуют?
Тут ведьма попала в точку. Два года назад Вера стала начальницей линии упаковки, а это три бригады в подчинении. Она знала, что у нее полно недоброжелателей. Успех в маленьком городе можно простить, если человек продолжает жить как все. Но Вера не хотела. Во-первых, она съехала из дома, где остались ее родители и сестра с тремя детьми и бывшим мужем. Во-вторых, у нее появился загранпаспорт и посудомоечная машина. В-третьих, Вера перестала брать новые кредиты, чтобы покрыть старые.
– Да ты не переживай. Походишь ко мне, мы поработаем, мужики потянутся.
– Ну, я, вообще-то, по конкретному человеку пришла.
Стена за спиной Раисы была в три ряда увешана иконами с ликами святых. В их присутствии Вера чувствовала себя неловко. Она споткнулась взглядом о царскую семью и опустила глаза в пол.
– И кто он? Фотография есть?
– Вот, – Вера протянула снимок плотного мужчины в белом халате поверх костюма и в полиэтиленовой шапочке на голове. Она распечатала ее из интернета. Фото прилагалось к статье об открытии новой линии шоколадных батончиков.
– Это что, директор фабрики?
Вера смущенно кивнула.
– Высоко летаешь, мать.
Кажется, ведьма Раиса осталась под впечатлением.
– Ладно. Есть старый способ. Капнешь каплю крови от месячных ему в вино – с ума сведешь. А я пока над твоим венцом поработаю.
Вера вздрогнула:
– А другие способы есть? Ну, чтобы удаленно как-то.
Повисла тягучая пауза.
Раиса откинулась на спинку стула:
– Есть. Но тут я никаких гарантий не даю. Всяко может обернуться.
Она взяла фотографию директора и начала вращать ее над свечкой, нашептывая что-то про раба Божьего Сергея Сергеевича. Потом Раиса вышла в смежную комнату и зарычала. Вера испугалась, стала наскоро повторять про себя молитву «Отче наш». Через минуту ведьма вернулась и вручила ей три пучка сена.
– Вот, найдешь темный угол и соломку подстелешь. Пусть полежит. Я еще над фото поработаю, но и ты постарайся.
Вера кивнула. Она решила, что положит это сено в шкаф для верхней одежды.
Голова кружилась, как после карусели «Орбита». Вера выбежала из подъезда и с большим облегчением вдохнула колкий воздух. Возле крыльца голубь клевал рыжий снег. Она укуталась плотнее в норковый полушубок и направилась к дому.
С этого-то полушубка месяц назад все и началось.
В обеденный перерыв к ней подсела Света Белова:
– Вер, у нас девчонки тебя видели в новой шубе утром. Давай, колись, откуда.
– Из магазина, Свет.
– Да ладно тебе. Ну, ты же поняла вопрос. Как его зовут-то?
– Да сама купила, ну.
– Сама?
В глазах укладчицы Беловой читалась жалость. Как будто шуба, купленная без мужчины, становилась в два раза холоднее. Они продолжили молча скрежетать вилками о тарелки. Вера злилась. Конечно, это был далеко не первый разговор, когда знакомые и родственники намекали, что с ней не все в порядке. У Веры не было ни настоящего, ни даже бывшего мужа, она не переписывалась с сидельцами, не жалела алкоголиков. Зато умела и не боялась разговаривать. Благодаря этому качеству Вера и выросла по службе.
Сразу после колледжа ее взяли на завод простой упаковщицей. В бригаде работали женщины разного возраста. Каждый день они выполняли монотонную работу – следили за движением конвейера, отбирали брак, клеили стикеры, укладывали шоколад по коробкам. Внутри каждой бригады шли бурные дебаты о текущих проблемах – неудобном графике, бесконечных тестах на безопасность, несправедливой системе штрафов. Но ничего из этого не выносилось на обсуждение с коллегами из «соседней башни», а тем более с начальством. Его уж точно не стоит беспокоить. Все, что случилось на смене, остается на смене. Вера стала первой, кто это правило нарушил. Она бегала между конвейером и кабинетами – говорила, просила, объясняла. Сначала это очень раздражало ее ближайших коллег. Но потом, когда вместо табуреток у работниц линии появились стулья, для них закупили новые халаты по размеру, в раздевалки добавили зеркала и фен, Вера была прощена.
Оставалось найти приличного мужчину, который сыграет для нее роль нотариуса. То есть удостоверит окружающих, что она, в общем, нормальная женщина.
Новый директор Сергей Сергеевич появился в их городке неожиданно. Его перевели на фабрику под Ярославль из Можайска. Сперва он привлек Веру тем, что не стеснялся носить и полиэтиленовую шапочку, и даже нелепый набородник. Без белых халатов и этих шапочек на производстве не разрешалось появляться, но некоторые мужчины носили поверх «бахил» маскирующие рабочие кепки. А бывший начальник вообще не надевал головного убора. В коридорах шептались: зазнался.
Сергей Сергеевич не играл в эти игры. Он часто выходил из своего аквариума в цеха, разговаривал с рабочими. Через неделю после своего появления он остановил Веру в коридоре и спросил: