Глава из «Нью-Йорк вне себя» Рема Колхаса — одной из главных книг об архитектуре и устройстве города
В начале июня в издательстве Strelka Press выйдет переиздание книги лауреата Притцкеровской премии, архитектора Рема Колхаса «Нью-Йорк вне себя» в переводе Анастасии Смирновой. Это один из самых влиятельных трудов по архитектуре и урбанистике современности, в котором Нью-Йорк предстает постоянно развивающимся, раздираемым противоречиями динамическим целым. Это книга о взаимосвязи людей, технологий, архитектуры, культуры, философии, городского планирования и заданного законодателем нормирования. Впервые «Нью-Йорк вне себя» вышел на русском в конце нулевых и был неотъемлемой частью интеллектуального ландшафта конца нулевых — начала десятых, когда урбанистические идеи укоренились в России. Почти десять лет он не переиздавался и стал чем-то вроде библиографической редкости — и наконец снова с нами. Esquire публикует фрагмент главы о небоскребах — «Небесный фронтир».
Манхэттенский небоскреб создавался в несколько этапов между 1900 и 1910 годами. Это было результатом счастливой встречи трех революционных градостроительных идей, поначалу существовавших вполне независимо друг от друга, но в какой-то момент слившихся воедино:
1. Многократного воспроизведения мира.
2. Захвата башни.
3. Дома-квартала.
Сегодня, когда высотные дома стали делом привычным, трудно понять, чем был и что обещал нью-йоркский небоскреб в те времена. Для этого придется описать каждую из трех архитектурных концепций до того момента, как стараниями строителей Манхэттена они составили одно «восхитительное целое».
Многократное воспроизведение мира
В эпоху лестниц все этажи выше третьего считались непригодными
для коммерческих нужд, а выше пятого — непригодными для жилья.
С 1870-х годов благодаря изобретению лифта на Манхэттене начинают
множиться этажи.
Механизм Отиса открывает доступ к бессчетным горизонтальным
плоскостям, которые прежде незримо парили где-то высоко в легкой дымке воображения, и доказывает их превосходство с помощью свое- образного парадокса метрополиса: чем дальше от земли, тем ближе
к тому, что еще осталось в городе от природы,— то есть к свету и свеже- му воздуху.
Лифт — это абсолютное самоисполняющееся пророчество: чем выше поднимаешься, тем менее привлекательным кажется все, что оставляешь внизу.
При этом устанавливается прямая взаимосвязь между количеством этажей и качеством архитектуры: чем больше плоскостей нанизано на лифтовую шахту, тем непринужденней они образуют цельную архитектурную форму. Впервые в истории лифт создает эстетику, основанную на полном отсутствии всякой художественной артикуляции.
На заре 1880-х лифт был дополнен стальной несущей конструкцией, которая могла поддерживать все эти недавно открытые новые территории, не занимая много места.
Благодаря взаимодействию этих двух изобретений любой участок земли теперь можно было воспроизводить ad infinitum, получая в результате огромное количество площадей, то есть собственно небоскреб.
Формула
К 1909 году заявленная в проекте Шар-башни новая картина мира
достигла Манхэттена в виде журнальной карикатуры, которая, по сути, представляла формулу идеального небоскреба.
Легкая стальная конструкция поддерживает восемьдесят четыре горизонтальные платформы, по размеру и форме в точности совпадаю- щие с участком земли, на котором она построена.
Каждый уровень изображается как абсолютно автономная, независимая территория вокруг некоего загородного дома с пристройками, конюшней, домиком для прислуги и т.д., будто остальных уровней не существует вовсе.