Галактика в проводах
Роботесса стояла на площади возле памятника Пушкину с транспарантом, на котором печатными буквами было выведено: «Ты никогда не выключишь человека!». Высказывание было спорным, потому что часто случалось, когда человека, которого уже невозможно спасти, отключали от каких-то приборов, поддерживающих либо его жизнь, либо функционирование его тела, и получалось, что его как раз выключали. Но все равно было понятно, о чем этот плакат. Пробегавшие мимо порой останавливались, привлеченные внешним видом андроида. Кто-то из них читал надпись на плакате, но большинство бросали сальные шутки.
– Просьба не выражаться в публичном месте! – предупреждали полицейские.
Двое патрульных – лейтенант и сержант, наблюдая за роботом, переговаривались. Они не знали, что им делать. Формально это был одиночный пикет, то есть на него не требовалось специального разрешения. Никаких инструкций, разъясняющих, что же делать, если в одиночном пикете – не человек, а робот, не было. Они ждали того момента, когда андроид что-то выкинет или что-то выкинет кто-то из прохожих, разрешив их проблему, и тогда роботессу можно доставить в участок на законных основаниях.
– Как думаешь, танцевать она умеет? – спросил сержант.
– Конечно, это же модель премиум-класса, – ответил лейтенант. – В них закладывают всё, что только можно, чтобы развлекать клиента. Я слышал, что в них закладывают даже всякую ерунду, чтобы она могла вести умные разговоры. Но какой дурак будет с ней вести умные разговоры? – он усмехнулся.
– Хорошо бы забрать ее в участок, – предложил сержант. – Попросили бы хоть станцевать. Мне те клубы, где выступают такие модели, не по карману.
– Мне тоже не по карману, – сказал лейтенант, оглядывая роботессу.
У нее было стройное тело, сочетающее силикон и сталь, чуть угловатое лицо, полные, но не слишком губы, как раз такие, чтобы не закрадывалась мысль об их неестественности.
В этот момент, словно прочитав мысли полицейских, к роботессе подбежала тучная женщина и ударила ее сумкой. Бока сумки распирало, как у удава, проглотившего крупную добычу. Роботесса успела извернуться. Сумка прошла мимо, едва коснувшись ее плеча.
– Какого черта она тут делает? – закричала женщина, глядя на полицейских. – Заберите ее в участок!
– У нас нет законных оснований, – назидательно пояснил лейтенант. – Она ничего не нарушает.
– Да как так? Она нарушает закон самим фактом своего существования. Мне приходится часами убиваться в спортзале, а я все равно не могу выглядеть так, как она. Да она просто кусок железа с силиконом, снабженный голосовым модулем. У нее нет чувств и эмоций. Она же пустая. Как она может кому-то нравиться?
– Вот же у нее накипело, – прокомментировал ее монолог сержант. – Ее тоже заберем? – и он ткнул в сторону тучной женщины.
– Не. Пусть ее кто-нибудь другой забирает. Она не по нашему ведомству. Тут скорее психолог нужен.
Похоже, женщина услышала слова полицейских и еще пуще набросилась на андроида, разбежалась, попробовала толкнуть в бок, как шар кеглю, но роботесса в самый последний момент чуть отошла в сторону. Женщина пронеслась мимо, споткнулась о бордюр и уткнулась носом в газон. Из сумки посыпались какие-то тюбики и флакончики, предназначенные для косметических операций.
– Она на меня напала! – закричала женщина, перевернувшись и сев на зад. Руки ее шарили по сторонам. Наткнувшись на тюбики, женщина инстинктивно прятала их в сумку.
– Не, – сказал лейтенант. – Она ж вас не ударила. Да и как бы она могла? Это вы ее хотели сломать. А она чужая собственность. Если бы сломали, пришлось бы вам отвечать по статье «причинение ущерба чужой собственности». У вас есть претензии по существу?
– Нет! – бросила женщина.
– Жаль, что у тебя никогда не было звездного неба, – с грустью сказала роботесса, обращаясь к женщине, – но у меня оно было.
Женщина не поняла, – это оскорбление или нет, а поэтому не знала, как реагировать на слова роботессы. Все случившееся собрало небольшую толпу бездельников, которым, похоже, некуда было спешить. Никто не успел заснять нападение женщины на роботессу, и все ждали продолжения, потому что видео должно было получиться скандальным. Но женщина больше не делала попыток поколотить робота, по крайней мере в присутствии полицейских. Ее останавливали слова о статье за порчу имущества. Однако ее мог спровоцировать кто-то из собравшихся, сравнив ее фигуру и фигуру роботессы.
– Пройдем с нами, – сказал полицейский роботессе.
– Я ничего не нарушала! – возмутилась роботесса.
– Расскажешь нам, что стряслось и отчего сделала этот плакат.
– А вы тогда сделаете так, чтобы его не отключили?
– Да мы ж не знаем, про кого ты, – полицейский пожал плечами. – Вот расскажешь – посмотрим.
Он, конечно, врал, потому что полицейские были не в тех чинах и должностях, чтобы что-то решать, но на что не пойдешь, чтобы устранить причину возможных беспорядков.
– Хорошо, – кивнула роботесса. Она знала, что люди часто обманывают, но в нее была заложена программа все равно им верить на слово. Да и не могла она не подчиниться, это был бы уже бунт.
– Зачем вы ее уводите? – послышалось им вслед. Говорил парень, сдвинувший на лоб виртуальные очки. – Решили посмотреть, как она танцует?
– Хочешь тоже в участок? – спросил у него лейтенант.
– С такой красоткой в одну камеру? – не унимался парень.
– Разбежался. К грабителям и насильникам, – таких, правда, в участке не было, но пугнуть потенциального хулигана стоило.
Парень только скривился и сдержался, чтобы не плюнуть на мостовую, потому что за такое нарушение полагался штраф, а потом демонстративно надвинул виртуальные очки на глаза и пошел своей дорогой. Он оглядывался по сторонам с большим интересом: то ли он видел, что здесь было прежде, то ли то, что будет, а может, у него была встроена какая-то программа, преображавшая внешний вид прохожих.
– Надо бы проверить, что у него за программа в очках, – сказал сержант, провожая парня взглядом. Тот буквально пожирал взглядом девушек, и становилось ясно, что программа в виртуальных очках их раздевает.
– Да ладно, в другой раз, – отмахнулся лейтенант. – Пошли, пошли, – поторопил он роботессу, – считай, мы тебя спасаем, – и он кивнул на женщину с сумкой, которая все не уходила, следила за роботессой и полицейскими и явно чего-то замышляла. – Думаю, что если мы уйдем, а ты здесь останешься, она опять на тебя нападет. Поняла?
– Да, – кивнула роботесса.
Полицейские усадили ее в служебную машину на заднее сиденье, будто она не задержанная, а пассажирка, при этом даже не заблокировали двери, зная, что никуда она не убежит. Она, наверное, красиво умела бегать. Транспарант роботесса заботливо положила рядышком на сиденье, и из-за этого оказалось, что никому из полицейских не осталось там мест. Поняв это, роботесса вновь взяла транспарант и начала его свертывать.
– Не парься, – остановил ее лейтенант, – мы впереди.
Полицейские забрались в машину, лейтенант, прикоснулся к кнопке запуска двигателя, но вместо того, чтобы задать автопилоту маршрут и расслабленно откинуться в кресле, ухватился за руль, переставил рычаг в коробке передач в положение «движение вперед» и нажал на педаль газа.
– Ай. Вы сами поведете? – ужаснулась роботесса. – Так ведь запрещено!
– Нам можно, – усмехнувшись сказал полицейский, – нам разрешается самим вести машину. Но только на работе, вне рабочего времени – нельзя, вне рабочего времени – мы как все. Так что мы вовсю этим пользуемся. Открою страшную тайну, мы порой на дежурство выезжаем только для того, чтобы покататься, а могли спокойно сидеть в отделении и мониторить ситуацию по камерам. Но там скучно.
Женщина провожала машину полицейских недобрым взглядом, похоже, посылая на головы пассажиров все кары небесные. Какой-то маленький робот-букашка из коммунальных служб, в чью обязанность входило поддержание газона в идеальном состоянии, собирал разбросанные по траве тюбики и подавал женщине. Но та не обращала на него внимания.