«Дом-комод» – новое начало
К 165-летию со дня рождения А. П. Чехова
Дом-музей А П Чехова на Садовой-Кудринской улице – отдел Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля – зовут «домом-комодом». «Живу в Кудрине, против 4‑й гимназии, в доме Корнеева, похожем на комод», – писал Чехов. Так и прилепилось к ладному двухэтажному зданию это прозвище. Здесь Антон Павлович жил с матерью, братом Михаилом и сестрой Марией 4 года. Переехали в 1886 году, когда А. П. Чехов еще публиковался в журналах под псевдонимом Антоша Чехонте и совсем недавно начал печататься под собственным именем в газете «Новое время». А уезжал отсюда Чехов уже состоявшимся писателем. Обо всем этом журнал «Знание – сила» рассказывал без малого семь лет назад в майском номере за 2018 год. Мы беседуем с нашим давним автором, заведующим отделом «Дом-музей Чехова» Эрнестом Дмитриевичем Орловым, кандидатом филологических наук, ученым секретарем Чеховской комиссии РАН, автором статей о творчестве и окружении А. П. Чехова, одним из ведущих специалистов, изучающих жизнь и творчество знаменитого писателя.
«Знание – сила»: Эрнест Дмитриевич, почти семь лет прошло с тех пор, как наш журнал опубликовал целый ряд материалов, посвященных Дому-музею Антона Павловича Чехова на Садовой-Кудринской. Что интересного произошло в жизни музея за эти годы и что планируется сделать в ближайшее время?
Эрнест Орлов: Самое главное, что 1 апреля 2023 года, после довольно долгой реставрации и реэкспозиции, музей наконец открылся для посетителей. Но этот перерыв – время, пока шел ремонт, – дал нам возможность лучше продумать будущую экспозицию. Это уже пятая реэкспозиция в доме, и, конечно, непросто было приниматься за столь масштабный проект, но мы понимали необходимость изменений. Конечно же, мы опирались и на опыт прошлого, опыт создателей музея. Менее всего изменилась относительно аутентичная мемориальная часть музея, литературная экспозиция изменена с визуальной точки зрения полностью.
«ЗС»: Это оформление, попытка создать образ некий?
Э. О.: Да, конечно. И прежде всего образ писателя. Очень разного: и прошедшего медицинскую школу Московского университета, и принимающего пациентов, и пишущего ежедневно «с 9 утра до полудня и с вечернего чая до сна», и путешествующего, и писателя-дачника…
Посетители мемориального музея чаще всего ожидают увидеть именно обстановку, те предметы, которые были связаны с Чеховым и его семьей. Казалось бы, это возможно только при детальном воспроизведении личных пространств. Но оказалось, что это можно сделать и иначе. Чехов сам дает нам подсказки, и в том числе тогда, когда он дважды этот дом называет комодом. И грешно эту «комодную» историю было не использовать, поэтому у нас теперь в новой экспозиции есть такие шкафы-комоды. С одной стороны, это вполне понятная архивно-библиотечная форма, позволившая нам представить гораздо больше материалов, чем прежде было в экспозиции, а с другой стороны – это осмысленная, символически значимая форма. То, что мне очень нравится в новой экспозиции, авторами которой были мы с коллегами и художник Евгения Ионова.
А самое главное, что этот «комодный» способ показа позволяет создать у посетителей иллюзию прикосновения к подлинному предмету, и это замечательно. И плюс к тому, мы можем показывать подлинники, потому что они скрыты большую часть времени от света, впрочем, этот способ предъявления предметов дает возможность и заменять предметы. Придя в наш дом спустя год-два, можно уже на месте привычных вещей увидеть иные личные вещи Чехова.
Вообще в доме появились два основополагающих и повторяющихся элемента: это уже упомянутый образ комода и образ чемодана. Чехов все время в пути, он все время в движении. Желание «бежать, бежать» очень характерно для писателя… От неразрешимых семейных ситуаций, театральных впечатлений, шумных гостей. Да и писатель в принципе должен путешествовать, чтобы обрести какие-то новые впечатления, которые, быть может, лет через 15 только им будут использованы в каких-то произведениях. Вот поэтому появляется такая форма чемодана, витрины-чемодана и чемодана реального, начиная от чемодана с «таганрогскими впечатлениями», «сахалинского» чемодана до принадлежавших Чехову аксессуаров, связанных с путешествиями и переездами.
«ЗС»: Как изменился дом в ходе реставрации и реэкспозиции?
Э. О.: Дом стал очень светлым, гораздо светлее, чем он был до того. Во‑первых, мы добавили источники освещения: аккуратно в мемориальном пространстве добавили все-таки фонари. Во‑вторых, сыграл свою роль подбор обоев, тональность которых тоже преимущественно светлая. Залы пристройки 1960‑х годов стали более «театральными» благодаря выбранной цветовой палитре и использованным материалам. Полностью были заменены окна, двери, ткани, вход в музей стал более просторным, еще и со стеклянно-металлической пристройкой.
Конечно, есть и новые пространства в исторической части дома. При Чеховых некогда проходная комната, где практически никто никогда не жил, за небольшим исключением, превратилась в «летнюю комнату». Дело в том, что с осени 1888 по весну 1889 года здесь жил сын владельцев имения Бабкино, у которых Чеховы арендовали дачу в 1885—1887 годах, Сережа Киселев (старшее поколение может его знать как отца популярной цыганской певицы Ляли Черной (Надежды Сергеевны Киселевой) и как родоначальника замечательного актерского рода Хмелевых). И снова факт стал для нас импульсом к решению именно в этом пространстве рассказать о том, как проводили лето Чеховы. Здесь и виды Бабкина, и виды усадьбы Линтваревых под Сумами, где семья писателя останавливалась в 1888—1889 годах, и даже рыболовные снасти Чехова.
При ремонтно-реставрационных работах в комнате сестры, Марии Павловны, было обнаружено сейфовое окно. Вряд ли Мария Павловна о нем знала, но окно это мы решили оставить как очень тонкую ниточку, связывающую нас с началом московской чеховской коллекции, потому что именно с содержимого сейфа Марии Павловны, который хранился в банкирской конторе братьев Джамгаровых на Кузнецком мосту, по сути, началось собрание чеховского музея. В этом сейфе хранились рукописи Чехова, письма, какие-то заметочки, ценные, дорогие ей, некоторые фотографии, награды, принадлежавшие членам семьи.
«ЗС»: Сейфовое окно – имеется в виду место, где стоял сейф?
Э. О.: Да. К тому же у нас сохранился сейф-шкатулка Марии Павловны, и в этом сейфовом окне теперь он экспонируется как своего рода символ начала чеховской коллекции. Раньше мы его никогда не показывали.