Живые игрушки. Часть вторая
Продолжении истории психолога Катерины Мурашовой про Элеонору и ее детей. Старший сын Елисей отказался учиться и теперь не приспособлен к жизни, а младшая дочь Радислава угрожает родителям самоубийством
Второй визит Элеоноры
— Я с Елисеем все сделала, как вы сказали, не помогло. Возможно, было уже слишком поздно.
— Простите, — извинилась я. — Но я не могу помнить, что сказала вам много лет назад. И не факт, что теперь, услышав, соглашусь со своими словами — я, как и все люди, меняюсь. Напомните, что я тогда вам сказала, а вы потом сделали?
— Я признала, что ошибалась, извинилась перед Елисеем, была готова поддержать все его интересы, отдать его в любую школу и признать его самых неразвитых друзей, даже изъясняющихся преимущественно нецензурно. Но ничего из этого уже не было.
— Чего — не было?
— Интересов, друзей, школы.
— А когда произошло ваше объяснение? Сколько лет было Елисею?
— Семнадцать.
— Да, действительно поздновато. А сколько ему сейчас?
— Двадцать четыре.
— Вы приходили ко мне в прошлый раз, когда ваш сын был в начале подросткового периода. Сейчас он — взрослый человек. Боюсь, что без его согласия вы уже ни на что не сможете повлиять.
— Я пришла к вам по поводу дочери, Радиславы. Ей четырнадцать.
— Ах, вот как? Это, конечно, меняет дело. Но семья — это все же система. Поэтому прежде, чем расскажете про Радиславу, закончите, пожалуйста, рассказ про взросление Елисея. В его семнадцать лет вы попытались что-то изменить. А что же было до того?
— До того он занимался с психологом, чтобы решить проблемы с мотивацией. Точнее, с несколькими психологами.
— Одновременно?! — ужаснулась я.
— Нет, конечно, последовательно. Сначала Елисею каждый из них очень нравился, он ждал сеанса, а потом интерес сходил на нет. Психолог говорил мне, что не видит прогресса, и я должна отстать от ребенка. И я искала другого психолога.
— Почему же вы их не послушались?
— Потому что ситуация ухудшалась. Елисей практически перестал учиться, не выходил из дома, не соблюдал правила общежития и личную гигиену.
— Да, в такой позиции «отстать» трудно, — признала я.
— В целом, мне кажется, именно эти психологи и убедили его, что он — жертва.
— В целом оно так и есть, но говорить это подростку, конечно, не нужно. Однако что же было дальше? Все кончилось психиатром?
Элеонора достала платок и заплакала (именно в такой последовательности). Я подождала, пока она закончит.
— Да. Психиатр был немолод, чем-то похож на вас. Проворчал: сколько психологов теперь и откуда только берутся… — отменил их и назначил таблетки. Таблетки, как ни странно, помогли. Через несколько месяцев Елисей стал выходить из комнаты и разговаривать. Потом кое-как, при помощи репетиторов по всем предметам заочно закончил школу. Поступил в институт.
— Как выбирали специальность?
— Да никак. Он сразу сказал, что технические специальности — не потянет. Выбрали нечто философско-историческое. Такой был платный новый факультет в старом хорошем университете. Обещали, что будет интересно учиться и стажировки за границей.