WeekendДизайн

«Современные фильмы страшно захламлены без всякого смысла»

Елена Жукова о том, где и как живут герои в российском кино

Художник-постановщик в кино отвечает за то, каким будет пространство и предметный мир фильма. Елена Жукова — одна из самых известных художниц-постановщиц в российском кино, которая работала с Александром Сокуровым на «Фаусте» и «Солнце», с Алексеем Германом-старшим на «Трудно быть богом», придумывала вселенную сериала «Гоголь» и расселяла героев «Елок» по современным домам. О том, что общего у готики с Гоголем, как найти одесский дворик на Арканаре и кого испортил «Квартирный вопрос», Елена Жукова рассказала Константину Шавловскому.

Художник в кино отвечает за визуальное решение фильма. Как и когда возникает вопрос, где живут герои?

Все начинается со сценария, где подробно описано пространство фильма. Некоторые описания бывают, конечно, особенно интересными. Например, Сокуров с Арабовым вроде бы подробно расписывают все, а на самом деле это бесконечные задачки-неберучки для художников. «Лестница, которая ведет как бы вверх, но герой по ней как будто бы спускается». Или: «Он заходит в просторное помещение, в котором ему жутко тесно». Вот такие фокусы, с которыми приходится работать. И конечно, очень важно понимать, от лица кого режиссер хочет рассказать свою историю. Например, огромная разница, видим мы дом глазами хозяина или гостя. Вот зашел человек с улицы в чужой дом, что он выхватывает глазами? То, что он увидел, дает характеристику и ему, и тому, кто живет в этом доме. Но если мы от лица хозяина рассказываем историю, взгляд и то, что в него попадает, будет совершенно другим. И от этого в том числе зависят и художественное решение, и визуальные акценты.

Можете привести пример, когда жилище меняется в зависимости от взгляда?

Я помню, когда на «Ленфильме» Сергей Сельянов снимал свой дебютный фильм «День ангела», я зашла в декораторский цех, и там строились гигантские стулья, табуретки и какой-то шкаф. Как будто для великанов. Я спросила, что это вообще такое. И мне ответили: «А это все глазами ребенка». Там маленький мальчик ходит по дому и видит мир огромным. И вот недавно, когда я работала над фильмом «Ксения Блаженная» Натальи Кудряшовой, мы тоже придумывали мир глазами маленькой Ксении. Очень сложная была художественная концепция, где мир был несоразмерен героине в сценах ее воспоминаний о своем детстве. Но, к сожалению, картину закрыли.

Если посмотреть на дома в современном кино, то иногда создается впечатление, что герои разных фильмов живут как будто бы в одной квартире. Во всяком случае если герой — представитель московского среднего класса, то он будет жить в съемной или ипотечной квартире с безликими интерьерами. Люди действительно сейчас стали меньше привязываться к вещам?

Люди, конечно, живут по-разному. Например, я иногда попадаю в квартиры, которые детям достались от родителей, как правило, в центре Петербурга, и вижу, что они пытаются наполнить их своим содержанием. Разрисовывают стены креативно, вешают плакаты любимых групп. У меня есть знакомые ребята, музыканты, так вот у них в квартирах всегда интересно, забавно и грязно. А квартиры людей, скажем так, некреативных профессий, но состоятельных, чаще всего создаются с помощью дизайнеров. Ну не у всех же есть воображение, поэтому пользуются передачами типа «Квартирный вопрос» — я ее, кстати, тоже время от времени посматриваю. Сейчас интерьер — это в том числе показатель класса. И для кого-то Villeroy & Boch — великолепная посуда, а для некоторых жителей, допустим, Рублевки — это «общепит». Там едят ложками и вилками, которыми ела семья Романовых.

А если взять интерьеры, которые создает для своих обеспеченных героев Андрей Звягинцев?

У Звягинцева это всегда концептуально и, можно сказать, несколько утрированно. Я вот фанат фильма «Елена» и того, как там сделана квартира главного героя! Блестящая работа художника, но и режиссер, как говорят, очень активно участвовал в отборе мебели, подсветок, ткани и всего-всего. Там отсеяно все лишнее. И мы сразу понимаем, чем закончится и жизнь этого героя, и этот дом. Другого в этом доме просто не могло произойти с человеком, который выбрал для себя вот эту среду обитания. Это же он все себе выбирал сам, вот эту кухню с такой зеленоватой подсветкой и этот холодильник.

А что там такого чудовищного?

А там все мертвое. Понимаете, это магия, я даже, наверное, не смогу объяснить. Можно ходить долго по магазинам, купить все ровно то же самое, но одновременно захватить в прикассовой зоне какую-то фитюлечку, что-то такое умилительное, и куда-то ее в доме поставить. И уже будет совершенно другой дом. И уже не будет этого предчувствия морга в кадре, которое, очевидно, нужно было режиссеру. Чтобы квартира была жилой, но ощущалась как прозекторская.

В этой связи очень интересно, какие детали и подробности быта остаются как символы времени — на что претендует кинематограф Звягинцева,— а какие исчезают?

Я хочу сказать, что то, что мы видим на экране в последнее время, к сожалению, вообще все меньше и меньше имеет отношение к тому, как на самом деле живут люди. И дело не в плохих художниках и не в поверхностных режиссерах. Создание интерьеров сейчас превращается в настоящий кошмар. Например, в годы моей молодости у всех на стенках висели наклеенные на обои коробочки от импортных сигарет: «Мальборо», «Кэмел», «Винстон». Они наклеивались прямо на стенку, ну и еще рядом какой-нибудь постер из журнала, например с Джоном Ленноном. Вот достаточно мне было все это скомпилировать в различных цветовых соотношениях — и у меня получалась комната молодого человека, допустим, конца 1980-х годов. А сейчас я не имею права ни одного плаката, ни одной пачки сигарет, даже календарик на кухню повесить — не могу, все это отслеживается, вплоть до того, что мы заклеиваем яблоко на ноутбуках. Очень остро встал вопрос авторских прав, буквально на все. И комната даже незначительного персонажа, к которому мы заглянули на минуту, превращается в головную боль. Мы так мучились с Григорием Константинопольским на «Клипмейкерах», где все такие вот символы времени в интерьерах — это довольно дорогая дизайнерская обработка.