Выставка-эссе о мироощущении человека и русского художника в тяжелые времена

WeekendКультура

Русское запертое

Анна Толстова об изоляции как части русского искусства

Михаил Рогинский. «Без названия (Exit)», Сollection of the Art4 Museum 1989–1990

В Мультимедиа Арт Музее открыта выставка «Тень души, но заостренней чуть» — эссе о мироощущении человека в год пандемии и русского художника в тяжелые времена.

Три работы на выставке пользуются самым большим зрительским успехом. Во-первых, инсталляция Ани Желудь «Схема пространства элементарного счастья»: типовая комната, вся прозрачная обстановка которой — кровать, стол, стул, платяной шкаф с одеждой, коврик на полу и картина на стене — нарисована в пространстве черным металлическим контуром. Во-вторых, инсталляция Игоря Самолета «Проснулся уже уставшим»: россыпь фото- и видеообъектов, вдохновленная процессом сетевой коммуникации, от мессенджеров до инстаграм-сториз, и показывающая, что экран смартфона — вообще и особенно в дни карантина — стал нашим новым окном в мир. В-третьих, инсталляция Тимофея Парщикова «Sad.O.K.Super»: еще один карантинный фотодневник в виде мозаики из разноразмерных негативов в жовто-блакитной гамме, впрочем не несущей никакого политического подтекста,— просто художник применил какойто фильтр, усиливающий микроконтрасты для слабовидящих. Тимофей Парщиков, сын поэта Алексея Парщикова, чей стих из поэмы «Деньги» дал имя выставке, даже выигрывает у Ани Желудь и Игоря Самолета — по крайней мере, очередь из парочек инстаграмеров — один/одна позирует на фоне работы, другой/другая снимает — к его инсталляции самая большая. Морализаторы-консерваторы скажут, какой же это зрительский успех, если один зритель повернут к произведению задом, а другой смотрит не столько на произведение, сколько на позирующего и через объектив. Долой консерватизм: инстаграмабильность — важнейший эстетический параметр работы в эпоху партиципаторности искусства. И если когда-то дурным тоном художественной критики считалось обращать внимание на «простого зрителя», цитировать его замечания и описывать реакции, то сегодня это уже не так. Да и сам жанр пандемической выставки предполагает и эту зрительскую эйфорию от выхода в офлайн, и бесконечный круговорот офлайна и онлайна в природе.

Пандемический жанр, сложившийся сам собой под впечатлением от локдаунов и закрытий выставочных пространств по всему миру, в России отличается некоторым разнообразием и имеет несколько подвидов. Скажем, во время карантина активизировалось онлайн-коллекционирование, во многом благотворительное, и расцвету частных собраний современного искусства в дни его, искусства, заката, связанного как с эпидемиологическими, так и с политическими обстоятельствами, было посвящено несколько удачных выставок. Например, «За тучами фьюче» в «ДК Громов», частном музее петербургского мецената Игоря Суханова, или «Шар и крест. Выбор коллекционера» во Всероссийском музее декоративного искусства, подведших итоги деятельности одноименной фейсбучной группы — платформы для встречи новых собирателей и художников, придуманной галеристом-коллекционером Максимом Боксером. Москва и москвичи как полигон и подопытные самого строгого и последовательного карантина из всех, что вводились в Российской Федерации, стали темой выставки «Музей самоизоляции» — культурно-антропологического исследования Музея Москвы и галереи «Триумф», предсказуемый результат которого работает на спорную гипотезу, будто бы излишек свободного времени и нервное перевозбуждение, побочные эффекты локдауна, могут из каждого человека сделать художника-концептуалиста. Выставка «Тень души, но заостренней чуть» в Мультимедиа Арт Музее, сделанная Ольгой Свибловой, Анной Зайцевой и Марией Лавровой на основе собственных фондов МАММ, собраний Московского музея современного искусства, Музея АРТ4, частных коллекционеров и предоставленных галереями работ, состоит из вещей двух типов: одни действительно создавались во время пандемии, другие — на протяжении последних 50 лет, причем художниками самых разных поколений, от нонконформистов-семидесятников до недавних выпускников Школы Родченко. Но они объединены общим чувством, которое уже не назовешь просто «русской хандрой», а надо подбирать слова покрепче: безнадежность, тоска, уныние.

Выставочный нарратив, казалось бы, никаких неожиданностей не предвещает. Человек заперт в своей комнате, такой как у Ани Желудь. Уставился в экран смартфона, как лирический герой Игоря Самолета. Следит за скачками кривой заболеваемости и графиками курсов валют, превращающихся в призрачный «Временный ландшафт» Елены Артеменко. Или, допустим, глядит в окно — тут возникают «Окна» Ивана Чуйкова, из которых открывается живописный вид на руины картины. Всматривается в заоконную даль, читая тайные знаки, как в «Проектах реконструкции звездного неба» Франциско Инфанте-Арана, и думая о небесной бесконечности и конечности всего земного, что отражено в метафизических посланиях Эрика Булатова. Видит ангелов, сходя с ума, словно «Вокноглядящий Архипов» Ильи Кабакова. Ослепленный госпитальными люминесцентными лампами, вдруг ощущает хрупкость жизни, как в больничной инсталляции Сергея Браткова. Понимает, что нет ни входа, ни выхода, вернее, что выход один, упираясь взглядом в глухие серые стены и двери Михаила Рогинского. И находит исток супрематизма в кладбищенском пространстве и архитектонах простых деревянных крестов, как в совсем неабстрактных абстракциях Эдуарда Штейнберга. Все это, правда, изрядно разбавлено веселеньким пандемическим «артком», спродюсированным галереей «Триумф», но ему не удается скорректировать общего настроения.

Пандемия, твердили нам весь этот год, дана человеку, чтобы остановиться, оглянуться, задуматься — вот «Тень души, но заостренней чуть» и задумалась о смысле русского искусства, которое в своих лучших проявлениях, а эти лучшие проявления измерены теперь с абсолютной статистической точностью — очередями на Серова и Левитана,— глубоко меланхолично, пессимистично и депрессивно. Впрочем, у него для этого есть некоторые основания. Два объекта Ивана Лунгина, сделанные в прошлом году, представляют собой всего лишь макеты собственной квартиры художника, в которой он провел дни самоизоляции, но поставленные набок, они навязчиво напоминают тюремную камеру — межкомнатные перегородки сами собой превращаются в ряды нар. Эта непрошеная ассоциация поддерживается и задуманными несколькими годами ранее «Молельщиками» Андрея Кузькина, хлебными человечками, запертыми в бетонных одиночках, и рожденными в атмосфере брежневского застоя «Людьми в ящиках» Владимира Янкилевского. Изоляция — за железным занавесом, в местах не столь отдаленных или на карантине — служит у нас прекрасным творческим стимулом. В общем, «Роскошь, покой и наслаждение», как называется картина Матисса из Музея Орсе, с которой принято начинать историю фовизма,— это все их, западные, глубоко чуждые нам ценности. Чего и не требовалось доказывать.

«Тень души, но заостренней чуть». МАММ, до 30 апреля

Сollection of the Art4 Museum; courtesy of Igor Samolet; courtesy of Timofei Parchikov; collection of Ekaterina and Vladimir Semenikhin; AES+F

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Зумеры о ресторане Моргенштерна на Большой Дмитровке Зумеры о ресторане Моргенштерна на Большой Дмитровке

Правда ли ресторан Kaif — кайф?

СНОБ
Из Китая с ужасом. Легизм — самая честная и жуткая тоталитарная доктрина в мире Из Китая с ужасом. Легизм — самая честная и жуткая тоталитарная доктрина в мире

Лучше бы древние китайцы ограничились шелком, фарфором и порохом

Maxim
Джозеф Ганди и «Деревня ветров»: модернизированная сельская идиллия Джозеф Ганди и «Деревня ветров»: модернизированная сельская идиллия

С Ганди начинается особая линия новоевропейской утопии — утопии сельской жизни

Weekend
Знаменитые изменницы: Мадонна, Кристен и Ким — звезды, обманувшие своих мужчин Знаменитые изменницы: Мадонна, Кристен и Ким — звезды, обманувшие своих мужчин

10 историй о том, когда поводом для расставания стала женская неверность

Cosmopolitan
Космическая рыбалка: как поймать нейтрино в байкальской воде Космическая рыбалка: как поймать нейтрино в байкальской воде

В Байкале был запущен телескоп, который сможет больше рассказать о космосе

Forbes
Под сенью сакуры Под сенью сакуры

Любуемся цветением в Киото и размышляем о смысле жизни

Лиза
Сколько мегапикселей нужно камере на самом деле? Сколько мегапикселей нужно камере на самом деле?

Cколько мегапикселей нужно, чтобы снимать хорошие фотографии?

CHIP
Тюрьма Сугамо: культура забвения Тюрьма Сугамо: культура забвения

История первой в Японии тюрьмы, устроенной по европейскому образцу

Дилетант
Черная акула оказалась самым крупным светящимся позвоночным Черная акула оказалась самым крупным светящимся позвоночным

Вероятно, она использует биолюминесценцию, чтобы незаметно подкрасться к жертве

N+1
Звездные падчерицы: Алферова, Ардова и другие артистки, которых воспитали отчимы Звездные падчерицы: Алферова, Ардова и другие артистки, которых воспитали отчимы

Актрисы рассказали о том, как их воспитывали отчимы

Cosmopolitan
IPO с нулевой суммой IPO с нулевой суммой

Кто платит за праздник доходностей на рынке первичных размещений

Forbes
5 «вкусных» вариантов разгрузочных дней 5 «вкусных» вариантов разгрузочных дней

Присмотрись к отобранным нами вариантам разгрузочных дней

Cosmopolitan
Плачь, детка, плачь Плачь, детка, плачь

В чем причина того, что мы плачем часто или не плачем вовсе?

Лиза
Викрам Паралкар: Ночной театр. Отрывок из романа Викрам Паралкар: Ночной театр. Отрывок из романа

Первая глава романа Викрама Паралкара о рутине сельского хирурга в Индии

СНОБ
Скульптурные торсы в деле: в Пушкинском сняли блокбастер с Дианой Вишневой Скульптурные торсы в деле: в Пушкинском сняли блокбастер с Дианой Вишневой

«Слепок» — фильм-балет, снятый в залах ГМИИ имени Пушкина

Forbes
Прощай, оружие Прощай, оружие

Илья Найшуллер — о женщинах в кино, эмпатии и грядущих супергероях

Vogue
Спаржа Спаржа

Готовьтесь, в апреле начинается сезон спаржи

Здоровье
Рыцарь грозного образа Рыцарь грозного образа

Император Павел четыре года боролся с вольномыслием и в итоге был убит

Дилетант
Еще 11 загадочных блюд, которые встретились тебе в книгах и с тех пор не дают покоя Еще 11 загадочных блюд, которые встретились тебе в книгах и с тех пор не дают покоя

Лишился аппетита, гадая, что это за непонятные блюда упоминаются в литературе?

Maxim
Владимир Царенко Владимир Царенко

Основатель киножурнала «Петротрэшъ» и сценарист фильма Петра Буслова «БУМЕРанг»

Собака.ru
Hyundai Palisade. Запоздалая премьера Hyundai Palisade. Запоздалая премьера

Тест-драйв Hyundai Palisade

4x4 Club
«Чем больше мужчина вынужден притворяться сильным, тем слабее его эго»: почему мы все должны быть феминистами «Чем больше мужчина вынужден притворяться сильным, тем слабее его эго»: почему мы все должны быть феминистами

Отрывок из книги «Мы все должны быть феминистами» Чимаманды Нгози Адичи

Forbes
Электрическое поле помогает алмазам расти Электрическое поле помогает алмазам расти

С 1950-х годов алмазы получают искусственно

Наука и жизнь
Трогательно до слез! Фильмы, в которых  любовь оказалась сильнее смерти Трогательно до слез! Фильмы, в которых  любовь оказалась сильнее смерти

Подборка фильмов, где любовь творит чудеса

Cosmopolitan
Первичный фосфор для первичной жизни Первичный фосфор для первичной жизни

Aосфор — один из важнейших химических элементов, из которых строятся организмы

Наука и жизнь
10 животных с самыми мощными укусами 10 животных с самыми мощными укусами

Тем, кто использует челюсти для убийства добычи, лучше не класть палец в рот

Популярная механика
Валерия Брусникина: «Блокчейн увеличивает прозрачность и надежность сделок» Валерия Брусникина: «Блокчейн увеличивает прозрачность и надежность сделок»

Возможности и перспективы блокчейна

Forbes
Игры с разумом Игры с разумом

На что гаджеты действительно способны и что нам за это будет

Vogue
Второй по популярности: что нужно знать о раке кишечника Второй по популярности: что нужно знать о раке кишечника

Рак кишечника – общее название онкологических заболеваний

Cosmopolitan
Побороть дракона… и хорошенько выспаться Побороть дракона… и хорошенько выспаться

Как «приручить» преграды на пути от «хочу» до «делаю»

Psychologies
Открыть в приложении