WeekendРепортаж

«После „Брата“ все решили, что в 90‑е так ходили»

Надежда Васильева-Балабанова о том, как костюмы формируют и ломают стереотипы в кино

Художник по костюмам в кино постоянно работает со штампами и клише. Именно одежда рассказывает зрителю о характере героя и его внутреннем мире. Надежда Васильева-Балабанова — один из лучших художников по костюмам в России, придумавшая для Сергея Бодрова знаменитый свитер в «Брате», форму для героев фильма «Капитан Волконогов бежал» и деревянную корону для царя в только что вышедшей сказке «По щучьему велению»,— рассказала Константину Шавловскому о том, как пальто может быть спойлером, цвет пиджака меняет жанр, а материал, из которого сшиты костюмы, рассказывает о грядущей войне.

Насколько клише и стереотипы вообще важны для работы художника по костюму?

Давай вспомним пословицу о том, что человека встречают по одежке. Именно по тому, как одет герой, когда он впервые появляется в кадре, зритель составляет о нем свое представление, и художники по костюмам поэтому работают с образами, легко считываемыми и понятными любому. Иногда чисто на интуитивном уровне.

Например?

Например, мужчина в шубе. Всегда, кстати, странный персонаж. Помнишь «Собаку Баскервилей» с Ливановым, где герой Михалкова приезжает из Канады? Он там одет в шубу, потому что он чужой в этом английском пространстве, и его шуба это подчеркивает. Но она, эта шуба,— из клочковатого меха, и вот этот мех говорит нам о том, что он, хоть и чужак, но — хороший чужак. А в экранизации Агаты Кристи «Тайна „Звезды Запада“» с Дэвидом Суше отрицательный персонаж в ключевой сцене появляется в потрясающей шубе в пол — и это его сразу же характеризует как плохого персонажа. Потому что существует стереотип, что мужчина в шубе из дорого меха — это опасный, плохой человек.

А откуда вообще такой стереотип взялся?

Исторически шуба — это символ показного богатства. И в том же «Брате‑2» я на сутенера надеваю, конечно же, шубу, и все сразу понимают, кто этот тип и чем он занимается. Это в чистом виде стереотип. Но когда я работала на фильме «Замок» — это первая наша с Балабановым совместная картина,— я тоже одела Землемера в шубу. И вот там шуба работает точно так же, как на Михалкове в «Собаке Баскервилей»,— она сразу делает его чужаком. И точно так же, как Михалков выламывается из английского общества в этой клочковатой шубе, где все строгие, в сукне и в пальто, так и Землемер вламывается в общество кафкианское.

Можно ли, играя на стереотипах, изменить героя только костюмом?

Да, тут самый простой способ — надеть на него очки. И Бодров, когда в «Брате» идет на рынок, что у него главное, кроме берета и папиного пуховика? Очки. Он надевает их — и становится сразу кем‑то другим.

А с помощью материала?

Тоже можно. Вот, например, Балабанов считал, что если герой одет в клетку — то это значит, что это плохой человек. Поэтому в фильме «Про уродов и людей» фотограф Путилов в клетчатом костюме, и чемоданы там клетчатые у всех, кто покидает страну. Но клетка бывает разная, как раз в зависимости от материала. На Путилове она — из твердой суконной ткани. А если ты делаешь клетку на фланели — то это уже совершенно другая клетка, как у Рона из «Гарри Поттера». Он там в клетчатой фланелевой рубашке, что характеризует его мягкий характер — он растяпа, не такой собранный, как главный герой, но хороший товарищ. И видно, что домашний мальчик. И Данила Багров тоже, кстати, появляется в клетчатой фланелевой Лешиной рубашке — я на него специально ее надела — в сцене с мамой, когда она ему фотографии детские показывает. И эта рубашка как раз работает на изменение героя. В Петербурге Данила в ней, конечно, уже не появится, но в такой же клетчатой фланелевой рубашке будет самый светлый персонаж «Брата» — Немец. Материал вообще очень важен. Из мирового кино можно вспомнить, например, «Отель „Гранд Будапешт“», действие