Ольга Федянина о «Дневниках» Алисы Коонен

WeekendИстория

Парадокс об актрисе

Ольга Федянина о «Дневниках» Алисы Коонен

В издательстве «Новое литературное обозрение» вышел том дневников Алисы Коонен, уникальной актрисы — и великой легенды русского и советского театра. Опубликованная часть записей охватывает время с 1904 по 1950 год и представляет собой не только и не столько биографическую хронику, сколько лирический автопортрет — чрезвычайно подробный и тем не менее ускользающий, почти растворяющийся в своей подробности.

Ход истории распорядился так, что большая часть актерской жизни Коонен пришлась на советские годы, и в этом есть определенный горький парадокс, с самого начала чреватый трагедией. Потому что советскому проекту изначально очень плохо подходило все то, чем жил Камерный театр Александра Таирова, главный театр в судьбе Алисы Коонен: его трагическая эксцентрика, его декоративная избыточность, его стремление уйти от жизнеподобия — в мелодекламацию, в пластическую линию, в ритуал, в крайности. Разворот советского искусства к социалистическому консерватизму для Камерного театра, как и для многих других, был прямой угрозой, которая в 1949-м обернется принудительным закрытием театра. Таиров его пережил чуть больше чем на год, а Коонен — на четверть века. Эти 25 лет она жила в мире, в котором очень проворно были подчищены все следы того, что Камерный театр когда-либо существовал, в мире, в котором не было ее Федры, ее Бовари, ее Адрианы Лекуврёр. Можно догадываться, насколько все это было для нее не только болезненно, но и просто оскорбительно: не Грета Гарбо в таинственном затворничестве, а Федра, обреченная на советскую персональную пенсию. Как раз в эти оскорбительные годы Коонен напишет автобиографию «Страницы жизни», основанную на дневниковых записях. То, что автобиография эта была сильно «загримирована», отретуширована автором, никогда не вызывало сомнений — но совершенно правдивых автобиографий в истории жанра едва ли наберется на пальцы одной руки, а в Советском Союзе все мемуаристы так или иначе ретушировали свою жизнь — если не добровольно, то под более или менее дружелюбным нажимом издательств. И вот теперь, еще через сорок с лишним лет, изданы сами дневники, так сказать, «исходники» (фрагменты в ограниченном объеме публиковались раньше). Вернее, издана (пока что) первая их часть — до естественной цезуры, до смерти Таирова в 1950-м. Захватывающее чтение, хотя и не в привычном смысле.

Это очень странный дневник, если ожидать от дневника актрисы некоторой «подоплеки», стенограммы событий, интимной хроники закулисья. Коонен действительно записывает все подробно — и появление вчерашней гимназистки в Московском художественном театре, и ее совершенно всепоглощающую многолетнюю влюбленность в Качалова: а это, вероятно, все же главная страсть ее жизни, до какого-то момента безнадежная, потом взаимная, потом угасающая. А здесь же рядом еще и беспокойство Станиславского, боящегося, что девочку Алису «испортят» слава и поклонники, и скрытый интерес Немировича, ухаживания ее покровителя Николая Тарасова, влюбленность Юргиса Балтрушайтиса, знакомство с Леонидом Андреевым, увлечение Скрябиным, разрыв с «художественниками» и встреча с Таировым, и еще, еще, еще. Внимание мужчин и ревность женщин (взаимная: Коонен яростно ревнует в ответ), дружбы, ссоры, влюбленности, страсти, интриги — все это в дневнике Коонен есть. Но единственным реальным персонажем ее записей, от первой до последней страницы, является сама Алиса Коонен — и записывает она в своих дневниковых тетрадках не стенограмму событий, а кардиограмму чувств, собственных реакций и переживаний. Все эти подаренные и неподаренные букеты, удачные и проваленные репетиции, встречи и невстречи существуют в дневнике лишь как предмет ее собственных реакций, ее чередующихся всплесков радости или отчаяния, тоски и эйфории, как повод для мрачных или радостных предчувствий. В интенсивность этого личного переживания практически не вторгаются ни место, ни время: город, дача, курорт — это либо переживание, либо фон, которым можно пренебречь. Безликим упоминанием мелькнут «солдаты» в какой-то записи времен Первой мировой войны, а в остальном ее будто бы и не было. Революция упомянута один раз — в очень характерной конструкции: «Я уже пережила революцию. И творчески, и человечески». Событие — это то, что я пережила.

Разумеется, можно посчитать все это монументальным документом эгоцентризма. Но дело не в нем. Вернее, дело в профессиональной сущности этого эгоцентризма. В дневниках Коонен сравнительно мало прямых описаний спектаклей, ролей, репетиций (если что-то и описывается, то скорее какие чувства она испытывает, когда Качалов в какой-то сцене берет ее за руку), но при этом все они — про театр. Эти многолетние записи — захватывающий автопортрет актерства, не профессии даже, а типа личности, существа раздвоенной, размноженной природы. Человека, который состоит не только из себя самого, но еще и из массы чувств, сюжетов, персонажей, сыгранных и несыгранных. Который может пережить все что угодно, но для этого должен это «все что угодно» присвоить. Поэтому здесь почти нет описаний даже самых главных, самых успешных ролей Коонен: ей нет необходимости говорить «про» них, она и так все время говорит «ими» — или, может быть, они говорят сквозь нее.

«Я — чайка», «я — женщина», «я — актриса»,— мучается Нина Заречная у Чехова. Коонен, которая — не поймешь, сознательно или нет — чеховских героинь цитирует почти дословно и постоянно, невольно показывает в своих дневниках, как это устроено: она и чайка, и женщина, и актриса, и все это одновременно. При этом за всеми ними — чайкой, женщиной и актрисой — нужно еще как-то присматривать. За ежеминутными перепадами чувств, состояний и настроений Алисы Коонен наблюдает оценивающий, почти холодный взгляд. И этот взгляд — ее собственный.

Дени Дидро в эссе «Парадокс об актере» создал чеканную формулировку: «слезы актера капают из его мозга». Но это, во-первых, про рассудочный просветительский театр, а во-вторых, формулировка не столько демонстрирует парадокс, сколько от него избавляется. В дневниках Коонен парадокс выставлен напоказ: слезы капают или даже льются ручьем, душа волнуется, сердце рвется из груди, а мозг при этом почти отстраненно оценивает. Посреди любой душевной бури она знает, как выглядит, как одета, блестят ли сегодня глаза... В этой постоянной самооценке нет ни капли самолюбования, взгляд критичен, даже через меру — кажется, во всех дневниковых записях Коонен ни разу не напишет про себя «красивая», в лучшем случае — «хорошенькая».

Так же рационально — и абсолютно безошибочно — Коонен опишет в одной из тетрадей (апрель 1917-го) назначение своих записей: «Это тот материал, из которого со временем, если буду жива, я сделаю рассказ о своей жизни. Здесь — одни знаки, понятные только мне и вводящие во все круженья моих внутренних движений».

Тем, что сто три года спустя эти «знаки» можно не только прочесть, но и понять, мы обязаны театроведу Марии Хализевой, которая собрала из разных хранилищ, расшифровала и замечательно откомментировала дневниковые тетради Алисы Коонен. При этом публикатор имела дело с архивом сложной судьбы, то есть с материей, постоянно и многообразно рвущейся: в какие-то месяцы и годы Коонен не делала записей, часть тетрадок пропала навсегда, часть, возможно, просто еще не обнаружена и может «всплыть» позже. Но больше всего ущерба дневникам нанесла сама Коонен — перечитывая их, она вымарывала отдельные слова и фразы, вырывала страницы, уничтожала целые тетрадки. Как ни странно, это сильно упрощает положение читателя: «предварительная цензура», произведенная автором, косвенно освобождает нас от чувства подглядывания — Алиса Коонен позаботилась о том, чтобы до нас дошли лишь те «круженья внутренних движений», которые она сама нам оставила.

Алиса Коонен. «Моя стихия — большие внутренние волненья. Дневники. 1904–1950» Новое литературное обозрение

Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ; Музей Московского драматического театра им. А.С. Пушкина; АСС; РИА Новости

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Кладовая солнца Кладовая солнца

7 способов сделать темную квартиру светлее

Лиза
Как девелопер «Самолет» помогает миллиардерам и крупнейшим землевладельцам России зарабатывать деньги Как девелопер «Самолет» помогает миллиардерам и крупнейшим землевладельцам России зарабатывать деньги

Девелопер «Самолет» смог найти общий язык с главными российскими лендлордами

Forbes
Как вежливо отказать: 9 советов, если ты хочешь сказать кому-то «нет» Как вежливо отказать: 9 советов, если ты хочешь сказать кому-то «нет»

Подборка советов, которые помогут научиться вежливо отказывать людям

Playboy
Это не шутки! Как отличить юмор от насмешек и дать достойный ответ Это не шутки! Как отличить юмор от насмешек и дать достойный ответ

Юмор — отличное психологическое оружие

Cosmopolitan
«Стоило ли оно того? Конечно, Олег!»: Рубен Варданян отвечает Олегу Тинькову «Стоило ли оно того? Конечно, Олег!»: Рубен Варданян отвечает Олегу Тинькову

Миллиардер и инвестор Рубен Варданян о высокой миссии предпринимателя

Forbes
Правила жизни Амаяка Акопяна Правила жизни Амаяка Акопяна

Правила жизни народного волшебника Амаяка Акопяна

Esquire
Гепарды не захотели охотиться на скот вдали от деревьев для меток Гепарды не захотели охотиться на скот вдали от деревьев для меток

На территории гепардов есть так называемые «узлы связи»

N+1
Как изобрели санки и почему они стали традиционной зимней забавой? Как изобрели санки и почему они стали традиционной зимней забавой?

Как и когда появились русские сани?

Культура.РФ
Если вас бросили перед праздниками: 6 шагов, чтобы поддержать себя Если вас бросили перед праздниками: 6 шагов, чтобы поддержать себя

Что делать, если накануне праздников любимый сообщил о расставании?

Psychologies
Квантовое превосходство Китая Квантовое превосходство Китая

Очередной год – и очередное сообщение о достижении «квантового превосходства»

Популярная механика
Уроки латыни Уроки латыни

Демьян Кудрявцев, медиаменеджер и поэт, описывает Россию нулевых в стихах

Esquire
Молочно-мясную диету Индской цивилизации восстановили по керамическим черепкам Молочно-мясную диету Индской цивилизации восстановили по керамическим черепкам

И горожане и деревенские индской цивилизации ели мясо и молочные продукты

N+1
Как объяснить ребенку, что такое экономика Как объяснить ребенку, что такое экономика

Как научить ребенка пользоваться деньгами

СНОБ
«Отец уговаривал ее»: дочь Олега Ефремова рассказала об аборте Нины Дорошиной «Отец уговаривал ее»: дочь Олега Ефремова рассказала об аборте Нины Дорошиной

Анастасия Ефремова рассказала об отношениях своей матери Ирины Мазурук

Cosmopolitan
В будущее возьмут Петербург В будущее возьмут Петербург

Петербургскую модель городских преобразований стоит взять с собой в 2020-е годы

Собака.ru
Как покупать только то, что ты точно будешь носить — 8 проверенных советов Как покупать только то, что ты точно будешь носить — 8 проверенных советов

Как научиться разбираться в трендах, где искать самые модные вещи?

Cosmopolitan
Кулебяка — украшение русского стола Кулебяка — украшение русского стола

Старинная русская кулебяка — традиционное новогоднее угощение

Наука и жизнь
Байки из ветклиники Байки из ветклиники

Отрывок из книги «Случайный ветеринар. Записки практикующего айболита»

СНОБ
Дружба с Горбачёвой и приезд в Чернобыль: как Пьер Карден стал «красным кутюрье» Дружба с Горбачёвой и приезд в Чернобыль: как Пьер Карден стал «красным кутюрье»

Пьер Карден питал теплые чувства к СССР и России и дружил с Майей Плисецкой

Cosmopolitan
Кто и как развивает удмуртские села Кто и как развивает удмуртские села

Какие социокультурные проекты объединяют Удмуртию и причем тут ролевики

СНОБ
Глыба бесконечности. Тест обновленного Infiniti QX80 Глыба бесконечности. Тест обновленного Infiniti QX80

Используем плановое обновление самого большого японца

РБК
Лыжный сезон: как Арнольд Шварценеггер, принцесса Диана и Шер проводили зимние каникулы Лыжный сезон: как Арнольд Шварценеггер, принцесса Диана и Шер проводили зимние каникулы

Зима — не повод отказываться от активного отдыха

Esquire
Как связаны искусство и алкоголь: «Путешествие к источнику эха. Почему писатели пьют» — фрагмент новой книги Оливии Лэнг Как связаны искусство и алкоголь: «Путешествие к источнику эха. Почему писатели пьют» — фрагмент новой книги Оливии Лэнг

Отрывок из книги Оливии Лэнг о связи искусства и алкоголя

Esquire
Топ-7 зимних хоррор-видеоигр Топ-7 зимних хоррор-видеоигр

Эти видеоигры доказывают, что зима может быть крайне неуютным временем года

Популярная механика
«Мы не можем оценить, как прекрасен свет, не увидев тьмы»: писатель Мэтт Хейг о социальных сетях, тщеславии и борьбе с депрессией «Мы не можем оценить, как прекрасен свет, не увидев тьмы»: писатель Мэтт Хейг о социальных сетях, тщеславии и борьбе с депрессией

Британец Мэтт Хейг — писатель, которому литература буквально спасла жизнь

Forbes
3 даосские практики, которые помогут избежать новогоднего стресса 3 даосские практики, которые помогут избежать новогоднего стресса

Даосские практики против праздничного стресса: способы снять напряжение

Psychologies
Империя Эльфа: как бывший торговец вымышленной валютой зарабатывает миллионы на раскрутке блогеров Империя Эльфа: как бывший торговец вымышленной валютой зарабатывает миллионы на раскрутке блогеров

В чем причина успеха знаменитого в 2010-е Эльфа-торговца?

Forbes
Не только «Ирония судьбы» Не только «Ирония судьбы»

Домашний просмотр этих фильмов точно подарит ощущение праздника

Лиза
7 самых странных вещей, упавших с неба: дождь из рептилий и зеленый метеор 7 самых странных вещей, упавших с неба: дождь из рептилий и зеленый метеор

Иногда с неба падают самые необычные и загадочные предметы

Популярная механика
«Хаос. Создание новой науки» «Хаос. Создание новой науки»

Отрывок из книги Джеймса Глика «Хаос. Создание новой науки»

N+1
Открыть в приложении