Не тот человек
Границы и их преодоление как ключ к кино Джозефа Лоузи
40 лет прошло со смерти Джозефа Лоузи, режиссера-хамелеона, который мог бы стать одним из главных студийных классиков Америки, но в начале 1950-х бежал за океан от маккартистских чисток и в итоге сделал противоречивую карьеру в Европе. Не в последнюю очередь благодаря многолетнему сотрудничеству с Гарольдом Пинтером, который написал для Лоузи лучшие свои киносценарии — «Слугу» и «Посредника». Его болезненные фильмы одинаково остро рассказывали о классовых противоречиях и психических перверсиях, соединяя кэмп и интеллектуальное кино. Но кем был их автор? На этот вопрос трудно дать однозначный ответ. Слишком много у него было масок и идентичностей — что так понятно, когда речь идет о беглеце и изгнаннике.
История причудлива, и в порой гротескных совпадениях дат, лиц и обстоятельств поневоле хочется увидеть особый смысл.
Летом 1984 года — когда в Лондоне ушел из жизни режиссер Джозеф Лоузи — на другой стороне Земли, в Калифорнии, Дэвид Линч заканчивал первый черновик сценария для своего эпохального «Синего бархата». Исполненный темной сексуальной вуайеристской энергии сюжет, который перевернет карьеру Линча спустя два года, был навеян снами — в том числе и кинематографическими. По крайней мере, от призрака Лоузи, режиссера, мерцающего в других авторах и будто лишенного собственного лица, в контексте «Синего бархата» трудно избавиться. Словно Линч дотянулся до него в ходе одной из своих трансцендентальных медитаций.
Дело не только в призрачном ощущении близости: словно Лоузи темный брат Линча. Как и Линч позднее, он был большим специалистом в экранном изображении психических аффектов, а в своих размышлениях о природе власти — феномена не столько политического, сколько иррационально чувственного — доходил порой до совершенного кэмпа. Есть у этого ощущения близости и буквальное воплощение: когда в «Синем бархате» действие добирается до сцены в доме поющего голосом Роя Орбисона жеманного Бена, мы видим перед собой не только замечательного актера Дина Стокуэлла, но и звезду полнометражного дебюта Джозефа Лоузи — «Мальчик с зелеными волосами» (1948). Тогда на съемочной площадке ему было одиннадцать. С «Мальчика», в котором понятное социальное высказывание драпирует в своем роде сюрреалистическую историю о переменах и инаковости, которые предстоит принять, и стоит начать разговор о режиссере Лоузи. Фильм выйдет, провалится, и через несколько лет его автору придется распрощаться с голливудской карьерой, чтобы в сорок с лишним лет начать все с чистого листа в Великобритании.
Время цвести
Снятый на мейджоре RKO цветной «Мальчик с зелеными волосами», несмотря даже на весьма скромные кассовые сборы, обещал 39-летнему Джозефу Лоузи добротную карьеру. Почти двадцать лет автор уверенно к ней шел. Достаточно молодой, но уже зрелый, хорошо образованный (за плечами два престижных университета — Дартмут и Гарвард: начав учиться на врача, в магистратуре троечник Лоузи переключился на литературу), в конце двадцатых начал свое художественное восхождение с писанины. Сначала были газеты и журналы, после — работа на радио, затем — театр. Великая депрессия превратила идеалиста в марксиста — понятный поворот для тонко чувствующего человека с амбициями в зрелищных искусствах. Многое дало европейское турне в середине 1930-х. В 1935-м Лоузи попал и в Советский Союз, где успел познакомиться с Всеволодом Мейерхольдом, которого к тому времени, впрочем, уже вовсю отчитывали за «эстетство». В учителях он числил Брехта и Эйзенштейна (монтаж его фильмов 1960-х указывает на это с ученической настойчивостью). Быстро смекнув, что в Москве театральная работа ему не светит, Лоузи вернулся в Штаты, где судьба снова столкнула его с политическим театром — в виде федерального агитпроп-проекта «Живая газета» (Living Newspaper).
Неизбежно появилось и кино. После краткой службы в армии в 1944-м — до пехоты мобилизованный режиссер не дошел, но несколько месяцев проработал на госзаказах в студии Фрэнка Капры, пока не был уволен по здоровью,— Лоузи довольно быстро взяли под крыло в MGM. Голливудские боссы — даже после завершения Второй мировой войны и на фоне постепенного усиления нового противостояния, теперь уже с СССР,— какое-то время были относительно терпимы к левым. Других-то в Голливуде почти и не было. По крайней мере, мистеру Лоузи, ставшему членом американской Компартии в 1947-м, когда комиссия Конгресса по расследованию антиамериканской деятельности уже вовсю занималась Брехтом, пожаловаться было особо не на что. Оценив профессиональные навыки режиссера, Луис Б. Майер, например, взял и предложил ему семилетний контракт. Лоузи отказался.
Он всегда был кошкой, которая гуляет сама по себе. Как марксистские идеи не мешали ему брать короткометражные халтуры на больших студиях, так и мечта о собственном бассейне не мешала борьбе за высокие идеалы. Возможно, именно стремление к независимости свело его с возглавившим в начале 1947-го производство на RKO Дори Скэри. Скэри, чье имя сегодня говорит что-то лишь фанатам голливудского золотого века, в 1940-х был фигурой знаковой. Этого продюсера занимала идея социально значимого кино. Желание влиять на своего зрителя, пестуя в нем лучшее, отнюдь не гарантировало его фильмам финансового успеха, так что продержался Скэри во главе студии Говарда Хьюза недолго. Однако успел сделать там полдюжины громких фильмов. Пожалуй, главным его хитом стал «Перекрестный огонь» Эдварда Дмитрыка, нуар об убийстве еврея ветераном-антисемитом. Еврейский вопрос обсуждался Голливудом в тот момент остро — вспомните хотя бы вышедшее в том же году «Джентльменское соглашение» Элиа Казана. Известной радикальностью отличались и два запущенных Скэри в производство громких дебюта следующего, 1948 года — «Они живут по ночам» Николаса Рея и «Мальчик с зелеными волосами» Джозефа Лоузи.