Мечта как бунт
«Алые паруса»: Пьетро Марчелло экранизирует Александра Грина
В российский прокат выходят «Алые паруса» итальянца Пьетро Марчелло, очень вольная экранизация Александра Грина, в которой выживают только мечтатели. И умирают они же.
Мировая война окончена, и хромые, увечные, уставшие солдаты возвращаются домой, к разгорающемуся ХХ веку. Рафаэль, плотник, ковыляет в свою деревушку мимо детей, играющих в войну. Жена его не дождалась — но обстоятельства ее смерти станут известны ему позже. Зато осталась дочь, малышка Джульетта. Девочку воспитывает злоязыкая, но добросердечная соседка мадам Аделина, Рафаэль подрабатывает на верфи — до тех пор, пока по стечению обстоятельств не становится изгоем. Тогда он начинает делать деревянные игрушки и возить их в город на продажу. Джульетта растет, одноклассники ее ненавидят, и ей остается лишь музыка (отец отреставрировал и настроил полуразвалившееся пианино), стихи и мечты. Она верит сказкам местной умалишенной: что однажды за Джульеттой прилетит прекрасный принц на своем самолете с алыми парусами. И принц прилетает.
Да, это фильм по феерии Александра Грина, фильм, укорененный в начале ХХ века, слишком смурной, чтобы быть сказкой (хотя здесь есть и Королева жаб, и очевидная отсылка к «Пиноккио», и песни, и танцы, и больные, которых лечат заговорами), слишком свободный от жанровых шор, чтобы быть мюзиклом или лав-стори, слишком далеко ушедший от сияния гриновского текста. Поэтому никогда нельзя сказать, куда упадет или вознесется этот сюжет, кто поджидает в кустах и что ждет девушку в чистом поле теплым летним вечером.
Эта жанровая неуверенность может восприниматься как авторская неуклюжесть или, наоборот, восхитительное безразличие к мнению односельчан-синефилов. Итальянец Пьетро Марчелло, документалист-самоучка, дает своим «Алым парусам» эпиграф из Грина: «...делать так называемые чудеса своими руками». И делает фильм примером такой ручной работы, то и дело ныряя в свое любимое архивное кино, то и дело выныривая в мюзикл, снимая дрожащей ручной камерой и насилие, и проеденные червями листья (точнее, камеры две, один из операторов — сам Марчелло).