Аттракцион невиданной мерзости
Денис Рузаев о том, почему не получилась диснеевская «Круэлла».
В прокат вышла «Круэлла» Крейга Гиллеспи («Тоня против всех»), жизнеописание классической диснеевской злодейки. Но ни Эмма Стоун, ни костюмы, ни даже собачки не смогли вдохнуть жизнь в 200-миллионный приквел «101 далматинца».
Волновало ли кого-либо когда-либо, откуда явилась на свет Круэлла Де Виль, образцовая «сучка крашена», злодейка и самый колоритный, даже на фоне сотни с лишним пятнистых щенков, персонаж диснеевского «101 далматинца»? Ни анимационный оригинал из 1960-х, ни игровой ремейк из 1990-х с Гленн Клоуз в роли этой одержимой до собаконенавистничества жертвы моды ее судьбой не интересовались. Хватало эффектного экстерьера, гротескных манер и гаргантюанского богатства — с жиру бесится, что называется; все понятно.
Тем не менее еще ни одна находка в богатой библиотеке интеллектуальной собственности «Диснея» не считалась окончательно отработанной, и вот она — «Круэлла», портрет злодейки в юности, снятый за $200 млн. С Эммой Стоун в заглавной роли и претензией на то, чтобы ориентироваться сразу на мультипликационную готику, семидесятнический панк и «Призрачную нить». С отчетливым оммажем великим послевоенным комедиям британской студии «Илинг» (особенно вспоминаются детские «Шум и крик» и «Магнит») в первых сценах, где десятилетняя Круэлла — пока скрывающая фирменный черно-белый контраст шевелюры краской, но уже склонная и к фриковству, и к криминалу,— осваивается на улицах Лондона. С сотней реверансов миру высокой