На низком старте
После пандемийного торжества пижам и прочей обволакивающей одежды дизайнеры решили нас максимально оголить и опустили талию ниже некуда. Рената Харькова считает это приглашением на танец.
В клубы я начала ходить в 15 лет. На входе говорила, что мне буквально сегодня исполнилось 18 и я намерена это отметить. Глядя в мои честные глаза, охранники пропускали меня в бар и на танцпол. А может, они смотрели не только на глаза: я тогда приложила немало сил, чтобы отыскать джинсы с молнией ровно в шесть сантиметров — самой короткой из возможных. На выпускной я пришла в леопардовом костюме, который состоял из юбки с максимально заниженной талией и кроп-топа, и, конечно, тоже с голым животом. Усилия не прошли даром: в те же беззаботные дни я познакомилась с парнем, сидя за барной стойкой. Человек был пойман в сеть мимоходом — мои выглядывающие из-под джинсов стринги просто зацепились за пряжку на его ремне.
Несколько лет назад мы с друзьями со смехом разглядывали фотографии наших юношеских кумиров и собственных попыток быть на них похожими. Моим «крашем» была Кайли Миноуг в клипе Love at First Sight. На ней белая укороченная майка, широкие брюки карго, торчащие из-под них оранжевые стринги и браслет на предплечье — в тон трусикам. Ностальгирующих по голым животам в нашей компании оказалось немного, в основном стиль нового миллениума, проще говоря, Y2K, вызывал у нас ужас и недоумение.
Напрасно мы смеялись. Сегодня модный маятник вновь качнулся в сторону возмутительной моды нулевых. Юбки и брюки на бедрах мы теперь наблюдаем в инстаграмах (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) зумеров: от Маши Яниной и Эрики Кикнадзе до Беллы Хадид — уже несколько лет они вдохновляются образами Кристины Агилеры, Дженнифер Лопес, Бритни Спирс и Destiny’s Child. К слову сказать, подиумы поначалу держались неприступной крепостью и за исключением андеграундных марок, таких как Collina Strada и Marques’Almeida, игнорировали пришедшую из мира соцсетей и поп-музыки тенденцию. Ее первым адептам вроде звезды YouTube Эммы Чемберлен, входящей в список самых влиятельных людей мира по версии Time, приходилось довольствоваться винтажными находками двадцатилетней давности.