Выбор Vogue
Чудо Люда
Молодая москвичка Людмила Никишина прославилась как дизайнер пальто и шуб — таких же ярких, как ее жизнь.
Лучшая реклама марке Luda Nikishina — сама Люда. Двадцатидевятилетняя обаятельная блондинка, которую знает вся богемная Москва, смешивает этнические наряды вроде кимоно и узбекских халатов с минималистичными рубашками и денимом, а романтичные блузки с бантами и воланами и юбки-солнце — со спортивными. Шубы — голубые, пепельно-розовые, лиловые, изумрудные, лаконичные по крою и легкие, как перышко, она стала, по ее словам, шить потому, что, как это часто бывает с девушками-дизайнерами, нечего было надеть в холода. «Снобизм — это не мое. Как и представление о шубе как статусном предмете гардероба, — рассказывает Люда. — Я смотрела на витрины меховых магазинов и думала: «Ну, это все для боярыни Морозовой». Мне казалось, что шубы у меня самой так никогда и не будет. А потом меня осенило: ведь можно самой сделать меховое пальто — яркое и недорогое».
Девушка сумела создать вполне успешный бизнес, ее вещи продаются в магазине Luda Nikishina в Трехпрудном переулке и на сайте Dressone. При этом она не замахивается на всякие кутюрные идеалы и прочие высоты. И к меху подходит без свойственного русским пафоса, у нее шубы ироничные, милые, молодые. Даже то, что она работает не с серьезным мехом вроде норки и соболя, а с демократичной овчиной, тоже говорит в пользу скорее модного, а не люксового подхода. «Многие приходят за первой в жизни шубой, потому что до этого им, как и мне, ничего не подходило, — рассказывает Люда о своих клиентках. — А другие просто любят все современное».
Никишина родилась в Казани, а в столицу переехала во втором классе, следуя за набиравшей обороты папиной карьерой. Папа — фотограф Олег Никишин — в 1990‑е объехал все горячие точки от Афганистана до Чечни и снимал для влиятельных общественно-политических журналов Life и Time. «Военный конфликт, землетрясение — папа срывался и ехал, — вспоминает Люда. — Мы жили так, словно существует только сегодня. Каждый вечер всей семьей смотрели новости и воспринимали их не просто как информацию о том, что происходит в мире, а как что‑то личное — от них зависели наши планы и вообще жизнь».