Великий Горби: как страна получила свободу и не воспользовалась ей
Михаил Горбачев избавил мир от страха ядерной катастрофы и вернул человеку человеческое — способность думать и ощущать себя свободным. При этом он до последнего верил в возможность сохранить СССР и социализм, в уничтожении которых его принято обвинять, напоминает политолог Андрей Колесников
Наша эпоха удивительно поверхностна. Она все упрощает. Что сейчас думает большое чудище по имени Большинство? Оно говорит: перестройку не надо было начинать, она принесла больше плохого, чем хорошего, Горбачев развалил СССР.
Лидеры, которые пытались либерализовать страну и десталинизировать ее, — Хрущев, Горбачев, Ельцин — непопулярны. Те, кто закручивал гайки, подмораживал или усыплял государство и общество, наоборот, считаются эффективными менеджерами. Вероятно, с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, как с Великой Французской революцией, — рано подводить итоги. Слишком близко стоит та эпоха, чтобы оценить циклопический масштаб того, что сделал бывшей секретарь ЦК по прозвищу Комбайнер. И слишком далеко, чтобы общество помнило детали того, чего стоило Горбачеву переделать страну и самого себя.
Идея как материальная сила
«Он управлял теченьем мысли и только потому страной» — так написал Пастернак о Ленине. Но это более чем справедливо по отношению и к Хрущеву, и к Горбачеву, и к Ельцину. Вопреки марксистской формуле, сознание, точнее идея свободы, определяло в эпохи этих лидеров бытие нации, а не наоборот. В полном согласии с другой марксистской формулой идея, овладев массами, становилась материальной силой. Идея свободы породила романтический ленинизм и оттепель хрущевской поры. Идея демократии и гласности питала горбачевскую перестройку, раскрепощала огромные массы людей. Идея преобразования экономики и общества в ельцинский период вернула Россию спустя огромную толщу десятилетий к рыночной экономике, частной собственности, универсальным ценностям и правам человека. То есть подтолкнула Россию к Европе.
Казалось, что это навсегда. «Мавры», Горбачев и Ельцин, в политике антагонисты, в философии истории — лидеры свободы, делали свою дело, «мавры» могут уходить.
Но оказалось, что лидеров такого типа в России больше не будет. Оказалось, что вместе с ними стала медленно уходить идея свободы, а страна начала отворачиваться от Европы. Между тем они и ушли так, как уходят политики подлинно демократического толка, — и это с их-то обкомовско-крайкомовским воспитанием! Они ушли добровольно. Они уступили место. Они не цеплялись за власть до побеления пальцев и посинения губ. Уходя, они произнесли лучшие за множество десятилетий прощальные речи. Ельцину хватило мужества извиниться за возможные ошибки, Горбачев призывал не растранжирить демократические завоевания.