Председатель комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства Нина Останина: Институт полигамии мы узаконивать не будем
Весенняя сессия Госдумы закончилась интересным законотворческим трюком. Инициатива о так называемых «фактически брачных отношениях», которая была разработана и внесена еще в начале 2024 г. во исполнение поручения президента, оказалась де-факто снята с повестки одного из последних пленарных заседаний нижней палаты парламента. Согласно законопроекту гражданские жены погибших и пропавших без вести участников спецоперации через суд в особом порядке могли признать отношения браком и получать право на наследство и льготы. Для этого они должны были доказать совместное проживание в течение трех лет или у них должен быть общий ребенок – тогда в гражданском браке можно было состоять год. Но тот законопроект завис в Госдуме на полтора года. А в середине июля была разработана и в течение нескольких дней принята новая инициатива. Теперь круг тех, кого касается принятый закон, сократился. Например, меры поддержки будут предоставляться, если будет доказан факт совместного проживания не менее трех лет и наличие общего ребенка.
Депутаты имели право принять собственную версию закона, уверена глава думского комитета по вопросам семьи Нина Останина: «Большинство депутатов не захотели разделять антисемейные подходы». По мнению оппонентов первоначальной версии законопроекта, поручение президента не обязывало придавать «юридический статус женщинам, которые вели совместное хозяйство и по какой-то причине не заключили брак с участником спецоперации, который впоследствии погиб». Ведь «человек, который уже похоронен, не может высказать свое добровольное желание вступить в этот брак». Об этом и других аспектах законодательной деятельности Останина рассказала в интервью «Ведомостям».
– Уже не в первый раз происходит так, что в последний момент, на этапе второго чтения, достается новая карта – абсолютно неизвестная версия законопроекта. Так случилось и с законопроектом, касающимся гражданских жен погибших участников спецоперации. Было поручение президента о предоставлении им помощи, но документ лежал в Думе с 2024 г. Почему эта тема возникла в повестке сейчас, под конец очередной сессии?
– Поручение было адресовано правительству, и в нем были достаточно четкие формулировки. Речь шла о материальном обеспечении жен погибших участников спецоперации и женщин, проживавших вместе с участниками спецоперации, которые погибли. Об организации помощи этим женщинам и их детям. Но речи не шло о придании юридического статуса женщинам, которые вели совместное хозяйство и по какой-то причине не заключили брак с участником спецоперации, который впоследствии погиб. Само правительство за полтора года не внесло в Госдуму никаких предложений.
Но появляется законопроект, инициированный двумя членами Совета Федерации (Андреем Клишасом и Андреем Турчаком. – «Ведомости»), – тогда еще Турчак был в Совфеде (назначен врио главы Республики Алтай 4 июня 2024 г., в тот же год был избран на выборах. – «Ведомости») – и депутатом Госдумы [Павлом] Крашенинниковым. Документ чрезмерно широко толкует поручение президента и искажает его, ведь президент не поручал вторгаться в сферу семейных отношений, менять наше семейное законодательство. Законопроект был очень быстро подготовлен коллективом авторов, этой троицей. Любопытно, что [депутат от КПРФ и глава комитета по аграрным вопросам] Владимир Иванович Кашин на совете Госдумы даже сравнил этот законопроект с беловежским сговором.
Когда законопроект был внесен в первый раз – а это было уже год назад, – мы запросили соисполнительства нашего комитета, потому что увидели, что он представляет собой серьезную угрозу институту семьи. Мы тогда направили обращение к патриарху Кириллу, к регионам. И везде получили один ответ: в этом виде законопроект наносит удар по институту брака. Он противоречит нашему семейному законодательству, где семья – это основанный на браке союз мужчины и женщины, а главное условие заключения брака – это добровольность.
А человек, который уже похоронен, не может высказать свое добровольное желание вступить в этот брак. Раиса Васильевна Кармазина [депутат от «Единой России»] привела такой пример: к ней обратились три женщины, которые претендовали на звание так называемой гражданской жены. Три женщины. И как быть в этом случае? При этом каждая из них доказала, что жила какое-то время с погибшим участником спецоперации.
– С одним и тем же?
– С одним и тем же погибшим. Мы получили много писем от ребят – участников спецоперации. Они сами столкнулись, вы знаете, с далеко не всегда искренним желанием вступить в брак, а с желанием воспользоваться выплатами, которые сейчас причитаются. Институт полигамии мы все-таки узаконивать не будем. Мы страна с традиционными семейными ценностями, и мы бережно к ним относимся.
– Есть же еще нюанс: я не помню, чтобы это было в законопроекте отражено. Там же не указано, когда именно у женщины с погибшим должен был быть период совместной жизни.
– Отражено. Три года.
– Я имею в виду, скажем так, срок давности – за год, три и пять до его отъезда на спецоперацию?
– Да, абсолютно верно.
– В вашей версии законопроекта тоже, кстати, это не зафиксировано.
– А это не может быть отражено в законе, потому что это доказывается судом.
– То есть в теории любая женщина, которая в какой-то период жизни жила с погибшим участником СВО, может сказать: «Мы не зарегистрировали брак, но так друг друга любили, что очень хочу его выплаты...»
– Совершенно верно. Примерно так. Нет, последнее она не скажет. Не хотелось бы никого обижать и обвинять в желании воспользоваться тем, что положено этому погибшему. Но да, к этому все, по сути дела, и свелось со стороны тех женщин, которые оставались, по сути, в статусе матери-одиночки.
Если при жизни человек не регистрировал брак, то, наверное, что-то его сдерживало. Тем более что такое право мы дали в 2023 г. Мы приняли закон, согласно которому можно подавать заявление о регистрации брака, заверенное командиром части либо начальником госпиталя. Что сдерживало этих парней? А принятием этого закона (Крашенинникова, Клишаса и Турчака. – «Ведомости») был бы нарушен принцип добровольности при вступлении в брак.
Поэтому мы оперативно разработали законопроект в соответствии с поручением президента. В нем мы в первую очередь прояснили статус этих женщин. Ну нет у нас таких терминов, как «гражданская жена» или «гражданский муж». Это действительно женщины, которые проживали, вели совместное хозяйство с погибшим участником спецоперации в течение трех лет.
– Почему установили срок именно в три года?
– Столько длится декретный отпуск по уходу за ребенком. А мы прописали, что обязательным условием признания права такой женщины на господдержку является ведение совместного хозяйства и наличие совместного ребенка. В том случае, если в свидетельстве о рождении ребенка есть запись об отце и это признано судом.