Леонид Роберман: Театр не имеет права быть скучным
Леонид Роберман запустил театральное агентство «Арт-партнер» в 1996 г., а в 2018 г. получил премию «Хрустальная Турандот» в номинации «За создание уникального негосударственного театра». Почти 30 лет его агентство занимает ведущие позиции в антрепризной нише, опровергая устоявшееся мнение о том, что такая форма не подразумевает «серьезного» театра.
По количеству звезд «Арт-партнер» вполне может соревноваться с МХТ имени А. П. Чехова или вахтанговской театральной империей. С Роберманом сотрудничают суперуспешные режиссеры Антон Федоров, Петр Шерешевский, Никита Кобелев, Данил Чащин. И знаменитые артисты – Марина Неелова, Виктория Толстоганова, Виктория Исакова, Александра Ребенок, Дмитрий Лысенков и др. Сейчас «Арт-партнер» играет по 15–20 спектаклей в месяц в Москве и много гастролирует. В ноябре состоялись сразу две громкие премьеры – «Оскар и Розовая дама» режиссера Филиппа Гуревича и «Каренина» Данила Чащина.
В интервью «Ведомостям» директор и продюсер «Арт-партнера» Леонид Роберман рассказал о том, почему он никогда не будет работать в государственном театре и как сделать коммерческий успех равным художественному.
«Меня не пугают опасности»
– В ноябре ваше театральное агентство «Арт-партнер» выпустило сразу две премьеры подряд. «Оскара и Розовую даму» Филиппа Гуревича и «Каренину» Данила Чащина. Как возникла идея этих спектаклей? Кто к кому пришел с предложением?
– В начале было слово. Но это у всех. А у меня в начале был Даня. Вернее, Данил Чащин. После спектакля «Это все она» с Викторией Толстогановой, который мы сыграли более 100 раз, Чащин имел право предложить любое название. И он предложил. «Анна Каренина». Даже если бы его предыдущий спектакль не имел столь оглушительного успеха, я бы все равно не устоял. Было бы глупостью с моей стороны не продолжить отношения. Но вмешалась жизнь – Даня ушел в кино, практически два года занимался исключительно им. Если честно, мне очень жаль этих двух лет, поскольку сам я убежден: театр дает возможности роста, а кино только использует накопленное в театре.
«Каренина» далась нам обоим нелегко. Но и восхождение на Эверест требует особой подготовки. Мы не выпустили ее вовремя, поскольку актрисы, которых мы рассматривали на роль Анны, не смогли принять участие в проекте. Одна из них отказалась, потому что испугалась этой роли, осознав объем толстовской героини и уровень ответственности. Другие тоже не решились. А когда мы нашли «жену» (Каренину), отказался «муж» (Каренин). И я понял, что это было уже знаком – не складывается.
Так что, хотел я этого или нет, пришлось остановиться. Мы с Даней решили подождать год, «перезапуститься» позже. И действительно, через год ситуация изменилась. «Муж» и «жена» пришли сами, почти как у Булгакова. Но мы, наученные горьким опытом, решили выпустить спектакль в двух составах.
– Вы искали артистов вместе с Данилом?
– Да, вместе. На самом деле это редкий случай, когда мне настолько комфортно работать с режиссером, не нужно подбирать слова, думать о том, что можно сказать, а что нежелательно. Я могу говорить с ним о своем видении, он – о своем. Такое доверие, видит бог, очень редко возникает.
– А что касается Филиппа Гуревича?
– А это была уже моя история и «моя» пьеса. Я очень хотел, чтобы «Оскар и Розовая дама» шла в нашем репертуаре. Искал еще одну работу для Виктории Толстогановой. Вика – очень большая артистка. Перечитав эту пьесу, понял – другой актрисы, которая могла бы не просто сыграть, а прожить роль маленького, смертельно больного мальчика Оскара, я не представляю. К Филиппу Гуревичу я пришел уже с конкретным предложением.
– Что вам близко в его режиссерском почерке? Почему именно Гуревич?
– Филипп живой человек и живой режиссер. Плюс ко всему он молод. Трудно объяснить, но бывает, что опыт и профессионализм являются достоинствами. А бывает наоборот – когда их отсутствие становится плюсом, потому что человек заново ищет ответы, приходит к собственным открытиям у тебя на глазах. Филипп такой режиссер – не закостеневший, ищущий.
– Не могу не задать этот вопрос. «Оскар и Розовая дама» очень тяжелая пьеса, поднимающая страшные вопросы. Такие истории вряд ли могут идти рука об руку с коммерческим успехом. Как и почему вы решились?
– Меня не пугают опасности. Меня пугает их отсутствие, проторенные дорожки, многократно исхоженные вдоль и поперек. На коммерческий успех спектакля влияет все. А прибыль – это подтверждение точности твоего выбора. Или расчета. Что, в принципе, одно и то же.
– То есть вы хотите сказать, что художественный успех и коммерческий успех могут быть равны друг другу?
– Я считаю, что художественный успех может обеспечить и коммерческий. В нашей стране есть определенный сегмент зрителя, которому необходим глубокий, сложный театр. Художественный успех в этом случае коррелируется с желанием определенного сегмента зрителей. Приведу пример. В афише «Арт-партнера» есть спектакль Антона Федорова «Мадам Бовари», которым я горжусь безусловно. Художественно это высший уровень. Но он не дает мне 400% прибыли, не даст и 300%. И все-таки он не убыточный и никогда таким не будет. А значит, даст мне возможность сделать что-то следующее. Для меня это тоже про коммерческий успех.
«Своя маленькая грядка лучше»
– Продолжу про выгоду. Премьеры Гуревича и Чащина прошли одна за другой, с разницей в неделю. Почему так произошло? Не боялись каннибализации?
– В 2026 г. нам исполняется 30 лет, и мы за эти почти 30 лет уже так многого боялись. Чего сейчас-то пугаться? Это во-первых. А во-вторых, агентство обладает человеческим ресурсом, который позволяет нам работать одновременно над двумя спектаклями, играть параллельно в Москве и при этом продолжать ездить по стране с гастролями.