Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области

TatlerОбщество

Высший свет

Глава фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области. А в Ксению Соловьёву вселила веру в чиновников.

Фото: Иван Берёзкин

Нюта Федермессер (фонд «Вера») в поселке Поречье-Рыбное. Шерстяные пальто и жакет, все Max Mara; легинсы из вискозы и эластана, Marina Rinaldi.

Вчера у Нюты Федермессер был длинный день. Хороший день, насыщенный. Такой, что даже телефон некогда было в руки взять. В одиннадцать вечера она открыла вотсап. И разрыдалась.

С самого утра Нюта вместе с Ингеборгой Дапкунайте выступали в Сколково перед большими людьми — вице-губернаторами и региональными министрами. Рассказывали о благотворительности, о своем фонде «Вера», о паллиативной помощи. Чиновники съехались в Москву повышать квалификацию, и в рамках повышения у них была неделя волонтерства. Нюта терпеливо объясняла мужчинам «с лицами будто на предвыборных плакатах «Вперед в будущее», что те, кто работает волонтерами на футбольных матчах, совсем не подходят для работы волонтерами в хосписе. Как не подходят и те, кого поисковые организации вроде «Лиза Алерт» оторвут с руками и ногами. Говорила, что волонтером может быть любой, важно только понять, зачем и где. Размышляла перед чиновной аудиторией о том, стоит ли заявлять о добрых делах во всеуслышанье или творить благо молча, без популизма. На вопрос, кто из них считает, что их должность предполагает социальную ответственность, руки подняли все. Когда Нюта спросила, кто знает, что такое хоспис, рук осталось восемь. Кто был в хосписе? Двое.

После теоретической части была практическая. Президентские кадровые резервисты отправились кто в детский дом, кто в больницу. В хоспис пожелали ехать лишь несколько человек, что Нюту, впрочем, не расстроило: «Если это был их сознательный выбор, значит, они точно будут нам помогать и содействовать. И их можно погрузить в контекст лучше, чем если бы их было сорок».

С папой в Москве, 1992.

Мужчины в костюмах закупили товары строго по выданному списку: «сласти, алкоголь, сигареты, женские косметички, оливки, маленькие расчесочки, огурчики маринованные, журналы со сканвордами, мужские носки больших размеров со слабой резинкой». Надо думать, уже тогда в головах государственных людей случился когнитивный диссонанс: куда их везут?

Сначала приехали в образцово-показательный, если этот эпитет уместен, Первый московский хоспис. Тот, что в 1992‑м был открыт на улице Доватора по инициативе Нютиной мамы, онколога Веры Васильевны Миллионщиковой. Там вице-губернаторам и региональным министрам стало понятно, что хоспис — это не белые больничные стены, приборы, безжалостно отсчитывающие последние секунды жизни, и тотальный страх перед тем, что начнется, когда этот отсчет завершится. Оказалось, хоспис — это обычный дом с коврами, занавесками, картинами, буфетом, книгами. Место, где устраивают романтические ужины при свечах, пикники на траве, где играют в карты и даже женятся. Где совсем не больно и уже не так страшно. Куда можно зайти двадцать четыре часа в сутки. Первое, что Федермессер сделала, возглавив в 2016‑м Центр паллиативной помощи в Марьиной Роще, — это помогла охраннику разучиться подпирать на ночь дверь доской. Нюта его этой доской чуть не огрела.

С улицы Доватора представители власти отправились как раз в Центр паллиативной помощи — серое советское здание, семь этажей, коридорная система. Прикрепили к груди бейджи с именами. Никаких регалий, просто и понятно: «Дмитрий, волонтер». Покатили по коридорам «тележки радости» с купленным по спискам. Тем, кто не понял на лекции в Сколково, сразу стало ясно, что такое «доступная среда»: попробуй катить тележку, если всюду порожки и лестницы. «А сигареты для кого?» — интересовались костюмы. «Для пациентов». — «А коньяк?» — «Так тоже для них». — «А у вас что — можно?» Очень быстро высокие чины стали садиться на корточки, чтобы быть вровень с больными, а еще лучше ниже — это не правило в хосписе такое, это происходит инстинктивно. В какой-то момент процессию окликнула пациентка: «Мужики, поправьте одеяло». Костюмы вернулись, поправили. Один прослезился: «Меня три года никто мужиком не называл. Как вы вообще добиваетесь, чтобы здесь не было подхалимажа?!» Другой ему ответил: «А здесь не надо».

Еще один впечатлительный вице-губернатор потом рассказывал Нюте о мужчине, которого увидел в палате: «Не старый совсем. Уже не встает. Мне сказали, ему два-три дня осталось. Я предложил все, что было в тележке. Он от всего отказался. Лежал лицом к стенке, меня не замечал. И я говорю ему: «Ну чего, давай выпьем тогда?» Он откликнулся: «Давай». Всего три слова смог сказать: «коньяку», «воды», «селедку». Но такое счастье в его глазах было — будто не больничный потолок над ним, а небо». Слуг народа сильно удивило, что врач, проводя обход, никуда не спешит. Дает пациенту ягодку и терпеливо ждет, чтобы убедиться: человек ягодку прожевал, не поперхнулся. «Удивительно, ваш персонал не хочет доминировать», — говорили чиновники. «Мне эта формулировка — «не хочет доминировать» — в голову даже не пришла бы, — рассказывает Нюта. — А им пришла. Однажды в Питере, на Экономическом форуме, я смотрела на тысячи этих спин. Одинаковые темно-синие пиджаки, идеально посаженные. Аккуратные волосы, ухоженные ногти — я на эти вещи всегда обращаю внимание. И ноль либидо. Ноль мужской энергетики. Такой обратный эффект: они хотят власти, потому что власть — это сексуально, а получается, что тестостерон, наоборот, падает. Оживают они, когда говоришь с ними о смерти, а не о жизни. Потому что как бы много власти они ни имели, сколько бы ни ездили в Куршевель, все боятся смерти. Даже если есть деньги лечиться в Швейцарии, умирать хочется дома, там, где корни. Когда с этими людьми говоришь о смерти, в них просыпается что-то человеческое. Да, это очень тугая аудитория. Но эта аудитория больше других хочет быть хорошей. Их ведь все ненавидят. Причем и они друг друга тоже. Это люди, которые живут жизнью, далекой от нашей, и в ней много говна и смрада. Когда меня спрашивают: «Вы правда верите в то, что все люди хорошие?» — я отвечаю: «Я верю в то, что все хотят быть хорошими». Вы знаете хотя бы одного человека, который мечтал бы оставить после себя гору трупов? Все рождаются одинаковыми, с розовыми пятками и попами. Нас все любят и целуют во все места, когда мы маленькие. Мы идем по улице за руку с мамой, и все нам улыбаются. Эта энергетика со временем теряется. Но до конца ведь ее не убьешь, людям надо дать возможность снова излучать любовь. Они хотят, но не знают, как это сделать».

С мужем, 2018.

И вот в одиннадцать вечера Нюта, отдав все силы тому, чтобы кадровый резерв президента Путина снова стал излучать любовь, выдохнула. Заперлась в кабинете и попросила у верного помощника Димы телефон, «на пять минут, расслабиться». Дима робко сказал: «Не надо телефон». Весь день, пока Нюта водила по хоспису сановных волонтеров, ее поливали в соцсетях грязью — информагентства сообщили, что Анна Константиновна Федермессер вступила в Общероссийский народный фронт. Писали всякое — от доброжелательного с виду «нет, ты не понимаешь, тебя используют: улучшат свою репутацию твоим именем, прожуют и выкинут» до хрестоматийного, в лучших традициях фейсбука (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) «продажного ничтожества». «Я взяла у Димы телефон. Все это увидела. И разрыдалась. Как если бы ты шел и вдруг от какого-то неожиданного звука испугался, до слез. Я не могла успокоиться. Вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которой нужно, чтобы папа высморкал ей нос своим платком и обнял».

За день до этого Нюта собрала коллег по фонду «Вера» и предупредила: такая вот новость, меня пригласили в ОНФ, будут гадкие комментарии. Реакция последовала примерно следующая: «Анна Константиновна, а ОНФ — это что?» «Этим людям некогда читать фейсбук (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), понимаете? Они работают. Для них ОНФ и НТВ — аббревиатуры одного толка. В соцсетях пишут те, кому нечего делать, кому просто приятно баламутить общественность. Они сами эту повестку создают. Если у тебя другая повестка, если ты занят тем, что добываешь какому-нибудь Ивану Ивановичу в Ярославле обезболивающее, у тебя нет времени не то что писать такое — даже читать. Просто надо делать свое дело на своем месте. И этому не может помешать никакое говнометание».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Правило №58. Вам доступны обновления. Загрузить сейчас? Правило №58. Вам доступны обновления. Загрузить сейчас?

Коуч Алексей Ситников объясняет, как сделать апгрейд своей личности

Tatler
Не очень-то и хотелось? Не очень-то и хотелось?

Раньше рождается не лень, а неправильная мотивация

Cosmopolitan
Постельный режим Постельный режим

Софья Эрнст, Дарья Мороз и Сабина Ахмедова в сериале «Содержанки»

Tatler
Чрезвычайные церемонии Чрезвычайные церемонии

Как Никита Хрущев не попал на переговоры с японцами

Огонёк
Раздельно нажитое Раздельно нажитое

Как сохранить теплые отношения, рассчитывая только на собственную зарплату

Cosmopolitan
«Сколько я буду зарабатывать?» Как задавать неудобные вопросы на собеседовании «Сколько я буду зарабатывать?» Как задавать неудобные вопросы на собеседовании

Вопросы-табу, на которые хочется знать ответы еще на этапе собеседования

Forbes
Прошла и говорю Прошла и говорю

Актриса Екатерина Варнава — о своих внутренних и внешних переменах

Tatler
Мстёра своего дела Мстёра своего дела

Исполнилось 95 лет с основания артели иконописцев Мстёры

Огонёк
Как научить ребенка наводить порядок Как научить ребенка наводить порядок

Трудно сосчитать, сколько раз родителям приходится повторять «собери игрушки»

Psychologies
На краю спортивная гавань на берегу света На краю спортивная гавань на берегу света

Настала пора поделиться самыми лучшими местами Владивостока

АвтоМир
Белый дом Белый дом

Этот дом неподалеку от Квебека зимой укутывает снег

Seasons of life
Мыс Гамова Мыс Гамова

Мыс Гамова – самый настоящий край земли

АвтоМир
Осторожно: ПМС! Осторожно: ПМС!

Предменструальный синдром – это не женский каприз, а реальный диагноз

Лиза
Что делать, если партнер не готов завести ребенка Что делать, если партнер не готов завести ребенка

Советы, которые помогут обсудить тему пополнения в семье с любимым человеком

Psychologies
Главные показы Недель моды осень–зима 2019 Главные показы Недель моды осень–зима 2019

Вспоминаем лучшие показы сезона

GQ
Виктория Толстоганова и Светлана Тегин. На одном языке Виктория Толстоганова и Светлана Тегин. На одном языке

Разговор между актрисой Викторией Толстогановой и дизайнером Светланой Тегин

Караван историй
У меня вредный начальник У меня вредный начальник

Многим из нас приходилось работать под началом руководителя с тяжелым характером

Psychologies
Бывший глава Starbucks Говард Шульц хочет занять Белый дом. Чем он отличается от Дональда Трампа Бывший глава Starbucks Говард Шульц хочет занять Белый дом. Чем он отличается от Дональда Трампа

Говард Шульц хочет занять Белый дом. Чем он отличается от Дональда Трампа

Forbes
Пять самых кровавых чекистских палачей Пять самых кровавых чекистских палачей

Стахановская пятерка советских исполнителей смертных приговоров

Maxim
Пьянка стюардов и несуществующий клуб: 4 истории про очень странный Новый год Пьянка стюардов и несуществующий клуб: 4 истории про очень странный Новый год

4 истории о том, как надо отмечать Новый год. Или лучше не надо?

Playboy
Молитва, сон, караоке. Как управленцы справляются со стрессом Молитва, сон, караоке. Как управленцы справляются со стрессом

Как бизнесмены и топ-менеджеры борются со стрессом

Forbes
Брачный контракт укрепляет брак? Брачный контракт укрепляет брак?

Отношение к брачному договору в нашей стране неоднозначное

Домашний Очаг
25 песен Высоцкого на 10 языках: лучшие зарубежные перепевки 25 песен Высоцкого на 10 языках: лучшие зарубежные перепевки

25 песен Высоцкого на 10 языках: лучшие зарубежные перепевки

Maxim
Можно ли на русских сказках воспитать из ребенка миллионера Можно ли на русских сказках воспитать из ребенка миллионера

Помогают ли народные сказки сформировать в ребенке основы финансовой грамотности

Forbes
4 простых шага к брутально-идеальным бровям (и зачем тебе это вообще надо) 4 простых шага к брутально-идеальным бровям (и зачем тебе это вообще надо)

Если твои глаза — это окна в твою душу, тогда брови — это шторы

Playboy
Культурный обмен Культурный обмен

Новый отель сети Mercure, обустроенный Ольгой и Ириной Сундуковыми

SALON-Interior
Счастье — это просто: пять принципов, не выходящих из моды Счастье — это просто: пять принципов, не выходящих из моды

Счастье гораздо ближе, чем вам кажется

Psychologies
Водит за нос Водит за нос

Разведутся или нет? Вся страна обсуждает накал страстей в звездной паре

StarHit
Домашний воришка Домашний воришка

Ужасное открытие: ты обнаружила, что ребенок берет деньги без спроса

Лиза
Кумир Дикого Запада Кумир Дикого Запада

Эм­бер Херд — ак­три­са, ко­то­рая ма­лень­ки­ми ша­га­ми идет к боль­шой славе

Glamour
Открыть в приложении