Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области

TatlerОбщество

Высший свет

Глава фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области. А в Ксению Соловьёву вселила веру в чиновников.

Фото: Иван Берёзкин

Нюта Федермессер (фонд «Вера») в поселке Поречье-Рыбное. Шерстяные пальто и жакет, все Max Mara; легинсы из вискозы и эластана, Marina Rinaldi.

Вчера у Нюты Федермессер был длинный день. Хороший день, насыщенный. Такой, что даже телефон некогда было в руки взять. В одиннадцать вечера она открыла вотсап. И разрыдалась.

С самого утра Нюта вместе с Ингеборгой Дапкунайте выступали в Сколково перед большими людьми — вице-губернаторами и региональными министрами. Рассказывали о благотворительности, о своем фонде «Вера», о паллиативной помощи. Чиновники съехались в Москву повышать квалификацию, и в рамках повышения у них была неделя волонтерства. Нюта терпеливо объясняла мужчинам «с лицами будто на предвыборных плакатах «Вперед в будущее», что те, кто работает волонтерами на футбольных матчах, совсем не подходят для работы волонтерами в хосписе. Как не подходят и те, кого поисковые организации вроде «Лиза Алерт» оторвут с руками и ногами. Говорила, что волонтером может быть любой, важно только понять, зачем и где. Размышляла перед чиновной аудиторией о том, стоит ли заявлять о добрых делах во всеуслышанье или творить благо молча, без популизма. На вопрос, кто из них считает, что их должность предполагает социальную ответственность, руки подняли все. Когда Нюта спросила, кто знает, что такое хоспис, рук осталось восемь. Кто был в хосписе? Двое.

После теоретической части была практическая. Президентские кадровые резервисты отправились кто в детский дом, кто в больницу. В хоспис пожелали ехать лишь несколько человек, что Нюту, впрочем, не расстроило: «Если это был их сознательный выбор, значит, они точно будут нам помогать и содействовать. И их можно погрузить в контекст лучше, чем если бы их было сорок».

С папой в Москве, 1992.

Мужчины в костюмах закупили товары строго по выданному списку: «сласти, алкоголь, сигареты, женские косметички, оливки, маленькие расчесочки, огурчики маринованные, журналы со сканвордами, мужские носки больших размеров со слабой резинкой». Надо думать, уже тогда в головах государственных людей случился когнитивный диссонанс: куда их везут?

Сначала приехали в образцово-показательный, если этот эпитет уместен, Первый московский хоспис. Тот, что в 1992‑м был открыт на улице Доватора по инициативе Нютиной мамы, онколога Веры Васильевны Миллионщиковой. Там вице-губернаторам и региональным министрам стало понятно, что хоспис — это не белые больничные стены, приборы, безжалостно отсчитывающие последние секунды жизни, и тотальный страх перед тем, что начнется, когда этот отсчет завершится. Оказалось, хоспис — это обычный дом с коврами, занавесками, картинами, буфетом, книгами. Место, где устраивают романтические ужины при свечах, пикники на траве, где играют в карты и даже женятся. Где совсем не больно и уже не так страшно. Куда можно зайти двадцать четыре часа в сутки. Первое, что Федермессер сделала, возглавив в 2016‑м Центр паллиативной помощи в Марьиной Роще, — это помогла охраннику разучиться подпирать на ночь дверь доской. Нюта его этой доской чуть не огрела.

С улицы Доватора представители власти отправились как раз в Центр паллиативной помощи — серое советское здание, семь этажей, коридорная система. Прикрепили к груди бейджи с именами. Никаких регалий, просто и понятно: «Дмитрий, волонтер». Покатили по коридорам «тележки радости» с купленным по спискам. Тем, кто не понял на лекции в Сколково, сразу стало ясно, что такое «доступная среда»: попробуй катить тележку, если всюду порожки и лестницы. «А сигареты для кого?» — интересовались костюмы. «Для пациентов». — «А коньяк?» — «Так тоже для них». — «А у вас что — можно?» Очень быстро высокие чины стали садиться на корточки, чтобы быть вровень с больными, а еще лучше ниже — это не правило в хосписе такое, это происходит инстинктивно. В какой-то момент процессию окликнула пациентка: «Мужики, поправьте одеяло». Костюмы вернулись, поправили. Один прослезился: «Меня три года никто мужиком не называл. Как вы вообще добиваетесь, чтобы здесь не было подхалимажа?!» Другой ему ответил: «А здесь не надо».

Еще один впечатлительный вице-губернатор потом рассказывал Нюте о мужчине, которого увидел в палате: «Не старый совсем. Уже не встает. Мне сказали, ему два-три дня осталось. Я предложил все, что было в тележке. Он от всего отказался. Лежал лицом к стенке, меня не замечал. И я говорю ему: «Ну чего, давай выпьем тогда?» Он откликнулся: «Давай». Всего три слова смог сказать: «коньяку», «воды», «селедку». Но такое счастье в его глазах было — будто не больничный потолок над ним, а небо». Слуг народа сильно удивило, что врач, проводя обход, никуда не спешит. Дает пациенту ягодку и терпеливо ждет, чтобы убедиться: человек ягодку прожевал, не поперхнулся. «Удивительно, ваш персонал не хочет доминировать», — говорили чиновники. «Мне эта формулировка — «не хочет доминировать» — в голову даже не пришла бы, — рассказывает Нюта. — А им пришла. Однажды в Питере, на Экономическом форуме, я смотрела на тысячи этих спин. Одинаковые темно-синие пиджаки, идеально посаженные. Аккуратные волосы, ухоженные ногти — я на эти вещи всегда обращаю внимание. И ноль либидо. Ноль мужской энергетики. Такой обратный эффект: они хотят власти, потому что власть — это сексуально, а получается, что тестостерон, наоборот, падает. Оживают они, когда говоришь с ними о смерти, а не о жизни. Потому что как бы много власти они ни имели, сколько бы ни ездили в Куршевель, все боятся смерти. Даже если есть деньги лечиться в Швейцарии, умирать хочется дома, там, где корни. Когда с этими людьми говоришь о смерти, в них просыпается что-то человеческое. Да, это очень тугая аудитория. Но эта аудитория больше других хочет быть хорошей. Их ведь все ненавидят. Причем и они друг друга тоже. Это люди, которые живут жизнью, далекой от нашей, и в ней много говна и смрада. Когда меня спрашивают: «Вы правда верите в то, что все люди хорошие?» — я отвечаю: «Я верю в то, что все хотят быть хорошими». Вы знаете хотя бы одного человека, который мечтал бы оставить после себя гору трупов? Все рождаются одинаковыми, с розовыми пятками и попами. Нас все любят и целуют во все места, когда мы маленькие. Мы идем по улице за руку с мамой, и все нам улыбаются. Эта энергетика со временем теряется. Но до конца ведь ее не убьешь, людям надо дать возможность снова излучать любовь. Они хотят, но не знают, как это сделать».

С мужем, 2018.

И вот в одиннадцать вечера Нюта, отдав все силы тому, чтобы кадровый резерв президента Путина снова стал излучать любовь, выдохнула. Заперлась в кабинете и попросила у верного помощника Димы телефон, «на пять минут, расслабиться». Дима робко сказал: «Не надо телефон». Весь день, пока Нюта водила по хоспису сановных волонтеров, ее поливали в соцсетях грязью — информагентства сообщили, что Анна Константиновна Федермессер вступила в Общероссийский народный фронт. Писали всякое — от доброжелательного с виду «нет, ты не понимаешь, тебя используют: улучшат свою репутацию твоим именем, прожуют и выкинут» до хрестоматийного, в лучших традициях фейсбука (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) «продажного ничтожества». «Я взяла у Димы телефон. Все это увидела. И разрыдалась. Как если бы ты шел и вдруг от какого-то неожиданного звука испугался, до слез. Я не могла успокоиться. Вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которой нужно, чтобы папа высморкал ей нос своим платком и обнял».

За день до этого Нюта собрала коллег по фонду «Вера» и предупредила: такая вот новость, меня пригласили в ОНФ, будут гадкие комментарии. Реакция последовала примерно следующая: «Анна Константиновна, а ОНФ — это что?» «Этим людям некогда читать фейсбук (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), понимаете? Они работают. Для них ОНФ и НТВ — аббревиатуры одного толка. В соцсетях пишут те, кому нечего делать, кому просто приятно баламутить общественность. Они сами эту повестку создают. Если у тебя другая повестка, если ты занят тем, что добываешь какому-нибудь Ивану Ивановичу в Ярославле обезболивающее, у тебя нет времени не то что писать такое — даже читать. Просто надо делать свое дело на своем месте. И этому не может помешать никакое говнометание».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

С Думой о мире С Думой о мире

Мирослава Дума пересмотрела взгляды на моду и свой гардероб

Vogue
Как сделать кальвадос в домашних условиях: классический рецепт (+3 попроще) Как сделать кальвадос в домашних условиях: классический рецепт (+3 попроще)

Кальвадос в домашних условиях из яблок — не настоящий, разумеется, но почти

Playboy
Постельный режим Постельный режим

Софья Эрнст, Дарья Мороз и Сабина Ахмедова в сериале «Содержанки»

Tatler
Офисы будущего. Как изменятся рабочие пространства в ближайшие годы Офисы будущего. Как изменятся рабочие пространства в ближайшие годы

Пять ключевых перемен, которые в ближайшие 10 лет будут диктовать офисную моду

Forbes
Тайный Санта Тайный Санта

Супермодель Алессандра Амброзио поселилась в приморском городке Санта-Моника

Tatler
При деменции и старении: как «серебряные» стартапы помогают пожилым людям При деменции и старении: как «серебряные» стартапы помогают пожилым людям

Что может помочь при болезни Альцгеймера, нарушениях движений и одиночестве?

Forbes
Теория и практика игр Теория и практика игр

Братья Игорь и Дмитрий Бухманы построили компанию Playrix

Forbes
Новый взгляд на Словению Новый взгляд на Словению

Словения — необыкновенно уютная страна в Центральной Европе

Cosmopolitan
Золотые правила прочных отношений Золотые правила прочных отношений

Чтобы любовь была долговечной, надо соблюдать определенные принципы

Psychologies
Энди Маррей завершает карьеру в 31 год, заработав $165 млн Энди Маррей завершает карьеру в 31 год, заработав $165 млн

Энди Маррей завершает карьеру в 31 год, заработав $165 млн

Forbes
Угон подшофе. Почему авиадебоширы попадают на борт Угон подшофе. Почему авиадебоширы попадают на борт

Почему авиадебоширы попадают на борт

Forbes
Елена Воробей «Никогда не лягу в постель с Элтоном Джоном» Елена Воробей «Никогда не лягу в постель с Элтоном Джоном»

Покупка яхты, бессонные ночи, войны с соседями и прочие секреты юмористки

StarHit
Книги, которые нужно прочитать перед тем, как посмотреть их экранизации Книги, которые нужно прочитать перед тем, как посмотреть их экранизации

Лауреат Пулицеровской премии, книга о силе женщин и загадочный детектив

Vogue
10 приложений, которые стоят дороже твоего телефона 10 приложений, которые стоят дороже твоего телефона

Сколько вы готовы заплатить за программу для смартфона?

Популярная механика
Сиди работай! Сиди работай!

Зачем люди едут в арт-резиденцию на край света — в Исландию

Seasons of life
Как вести переговоры с партнерами из Китая, Европы и Ближнего Востока Как вести переговоры с партнерами из Китая, Европы и Ближнего Востока

На Ближнем Востоке бизнес держится на крепкой дружбе и семейных узах

Forbes
«Сладкие плюшки». Почему в будущем система поощрений будет бесполезна «Сладкие плюшки». Почему в будущем система поощрений будет бесполезна

Технологический прогресс меняет мышление соискателей

Forbes
Почему мы боимся быть уязвимыми Почему мы боимся быть уязвимыми

Всем знакомо чувство беззащитности

Psychologies
Жар-птица Жар-птица

Гога Ашкенази превратила старинное миланское палаццо в копию самой себя

Tatler
Самые известные модели-мужчины Самые известные модели-мужчины

Вспоминаем главные привлекательные лица мужской моды

Vogue
Лучшие кофемашины для дома: рейтинг 2019 Лучшие кофемашины для дома: рейтинг 2019

Лучшие кофемашины для дома: рейтинг 2019

CHIP
Ждем старта! Ждем старта!

Сезон «Формулы-1» в 2019 году обещает быть очень интересным

АвтоМир
Как с помощью рисунка разобраться в сути проблемы? Как с помощью рисунка разобраться в сути проблемы?

Можно ли узнать, почему недоволен муж, попросив его нарисовать что-то

Psychologies
Дорога к ней в бан: 7 самых популярных ошибок парней в переписке Дорога к ней в бан: 7 самых популярных ошибок парней в переписке

Ты ведь не хочешь узнать, как выглядит ее «черный список» изнутри?

Playboy
Почему Джеймс Макэвой лучший актер своего поколения? Почему Джеймс Макэвой лучший актер своего поколения?

Почему Джеймс Макэвой лучший актер своего поколения?

GQ
Битва за Белый дом. Почему американской элите выгоден шатдаун Битва за Белый дом. Почему американской элите выгоден шатдаун

Битва за Белый дом. Почему американской элите выгоден шатдаун

Forbes
Рэп наш Рэп наш

К началу 2019 года российский рэп окончательно победил

Glamour
20 новинок зарубежной литературы, которые мы ждем в 2019 году 20 новинок зарубежной литературы, которые мы ждем в 2019 году

О самых интересных новинках зарубежной литературы

Esquire
5 офлайн-игр для смартфона: играем без интернета 5 офлайн-игр для смартфона: играем без интернета

Эти игры для iOS и Android будут работать без интернета

CHIP
Перестаньте уже носить Balenciaga Triple S Перестаньте уже носить Balenciaga Triple S

Тренд, который ушел вместе с 2018-м

GQ
Открыть в приложении