Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области

TatlerОбщество

Высший свет

Глава фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области. А в Ксению Соловьёву вселила веру в чиновников.

Фото: Иван Берёзкин

Нюта Федермессер (фонд «Вера») в поселке Поречье-Рыбное. Шерстяные пальто и жакет, все Max Mara; легинсы из вискозы и эластана, Marina Rinaldi.

Вчера у Нюты Федермессер был длинный день. Хороший день, насыщенный. Такой, что даже телефон некогда было в руки взять. В одиннадцать вечера она открыла вотсап. И разрыдалась.

С самого утра Нюта вместе с Ингеборгой Дапкунайте выступали в Сколково перед большими людьми — вице-губернаторами и региональными министрами. Рассказывали о благотворительности, о своем фонде «Вера», о паллиативной помощи. Чиновники съехались в Москву повышать квалификацию, и в рамках повышения у них была неделя волонтерства. Нюта терпеливо объясняла мужчинам «с лицами будто на предвыборных плакатах «Вперед в будущее», что те, кто работает волонтерами на футбольных матчах, совсем не подходят для работы волонтерами в хосписе. Как не подходят и те, кого поисковые организации вроде «Лиза Алерт» оторвут с руками и ногами. Говорила, что волонтером может быть любой, важно только понять, зачем и где. Размышляла перед чиновной аудиторией о том, стоит ли заявлять о добрых делах во всеуслышанье или творить благо молча, без популизма. На вопрос, кто из них считает, что их должность предполагает социальную ответственность, руки подняли все. Когда Нюта спросила, кто знает, что такое хоспис, рук осталось восемь. Кто был в хосписе? Двое.

После теоретической части была практическая. Президентские кадровые резервисты отправились кто в детский дом, кто в больницу. В хоспис пожелали ехать лишь несколько человек, что Нюту, впрочем, не расстроило: «Если это был их сознательный выбор, значит, они точно будут нам помогать и содействовать. И их можно погрузить в контекст лучше, чем если бы их было сорок».

С папой в Москве, 1992.

Мужчины в костюмах закупили товары строго по выданному списку: «сласти, алкоголь, сигареты, женские косметички, оливки, маленькие расчесочки, огурчики маринованные, журналы со сканвордами, мужские носки больших размеров со слабой резинкой». Надо думать, уже тогда в головах государственных людей случился когнитивный диссонанс: куда их везут?

Сначала приехали в образцово-показательный, если этот эпитет уместен, Первый московский хоспис. Тот, что в 1992‑м был открыт на улице Доватора по инициативе Нютиной мамы, онколога Веры Васильевны Миллионщиковой. Там вице-губернаторам и региональным министрам стало понятно, что хоспис — это не белые больничные стены, приборы, безжалостно отсчитывающие последние секунды жизни, и тотальный страх перед тем, что начнется, когда этот отсчет завершится. Оказалось, хоспис — это обычный дом с коврами, занавесками, картинами, буфетом, книгами. Место, где устраивают романтические ужины при свечах, пикники на траве, где играют в карты и даже женятся. Где совсем не больно и уже не так страшно. Куда можно зайти двадцать четыре часа в сутки. Первое, что Федермессер сделала, возглавив в 2016‑м Центр паллиативной помощи в Марьиной Роще, — это помогла охраннику разучиться подпирать на ночь дверь доской. Нюта его этой доской чуть не огрела.

С улицы Доватора представители власти отправились как раз в Центр паллиативной помощи — серое советское здание, семь этажей, коридорная система. Прикрепили к груди бейджи с именами. Никаких регалий, просто и понятно: «Дмитрий, волонтер». Покатили по коридорам «тележки радости» с купленным по спискам. Тем, кто не понял на лекции в Сколково, сразу стало ясно, что такое «доступная среда»: попробуй катить тележку, если всюду порожки и лестницы. «А сигареты для кого?» — интересовались костюмы. «Для пациентов». — «А коньяк?» — «Так тоже для них». — «А у вас что — можно?» Очень быстро высокие чины стали садиться на корточки, чтобы быть вровень с больными, а еще лучше ниже — это не правило в хосписе такое, это происходит инстинктивно. В какой-то момент процессию окликнула пациентка: «Мужики, поправьте одеяло». Костюмы вернулись, поправили. Один прослезился: «Меня три года никто мужиком не называл. Как вы вообще добиваетесь, чтобы здесь не было подхалимажа?!» Другой ему ответил: «А здесь не надо».

Еще один впечатлительный вице-губернатор потом рассказывал Нюте о мужчине, которого увидел в палате: «Не старый совсем. Уже не встает. Мне сказали, ему два-три дня осталось. Я предложил все, что было в тележке. Он от всего отказался. Лежал лицом к стенке, меня не замечал. И я говорю ему: «Ну чего, давай выпьем тогда?» Он откликнулся: «Давай». Всего три слова смог сказать: «коньяку», «воды», «селедку». Но такое счастье в его глазах было — будто не больничный потолок над ним, а небо». Слуг народа сильно удивило, что врач, проводя обход, никуда не спешит. Дает пациенту ягодку и терпеливо ждет, чтобы убедиться: человек ягодку прожевал, не поперхнулся. «Удивительно, ваш персонал не хочет доминировать», — говорили чиновники. «Мне эта формулировка — «не хочет доминировать» — в голову даже не пришла бы, — рассказывает Нюта. — А им пришла. Однажды в Питере, на Экономическом форуме, я смотрела на тысячи этих спин. Одинаковые темно-синие пиджаки, идеально посаженные. Аккуратные волосы, ухоженные ногти — я на эти вещи всегда обращаю внимание. И ноль либидо. Ноль мужской энергетики. Такой обратный эффект: они хотят власти, потому что власть — это сексуально, а получается, что тестостерон, наоборот, падает. Оживают они, когда говоришь с ними о смерти, а не о жизни. Потому что как бы много власти они ни имели, сколько бы ни ездили в Куршевель, все боятся смерти. Даже если есть деньги лечиться в Швейцарии, умирать хочется дома, там, где корни. Когда с этими людьми говоришь о смерти, в них просыпается что-то человеческое. Да, это очень тугая аудитория. Но эта аудитория больше других хочет быть хорошей. Их ведь все ненавидят. Причем и они друг друга тоже. Это люди, которые живут жизнью, далекой от нашей, и в ней много говна и смрада. Когда меня спрашивают: «Вы правда верите в то, что все люди хорошие?» — я отвечаю: «Я верю в то, что все хотят быть хорошими». Вы знаете хотя бы одного человека, который мечтал бы оставить после себя гору трупов? Все рождаются одинаковыми, с розовыми пятками и попами. Нас все любят и целуют во все места, когда мы маленькие. Мы идем по улице за руку с мамой, и все нам улыбаются. Эта энергетика со временем теряется. Но до конца ведь ее не убьешь, людям надо дать возможность снова излучать любовь. Они хотят, но не знают, как это сделать».

С мужем, 2018.

И вот в одиннадцать вечера Нюта, отдав все силы тому, чтобы кадровый резерв президента Путина снова стал излучать любовь, выдохнула. Заперлась в кабинете и попросила у верного помощника Димы телефон, «на пять минут, расслабиться». Дима робко сказал: «Не надо телефон». Весь день, пока Нюта водила по хоспису сановных волонтеров, ее поливали в соцсетях грязью — информагентства сообщили, что Анна Константиновна Федермессер вступила в Общероссийский народный фронт. Писали всякое — от доброжелательного с виду «нет, ты не понимаешь, тебя используют: улучшат свою репутацию твоим именем, прожуют и выкинут» до хрестоматийного, в лучших традициях фейсбука (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) «продажного ничтожества». «Я взяла у Димы телефон. Все это увидела. И разрыдалась. Как если бы ты шел и вдруг от какого-то неожиданного звука испугался, до слез. Я не могла успокоиться. Вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которой нужно, чтобы папа высморкал ей нос своим платком и обнял».

За день до этого Нюта собрала коллег по фонду «Вера» и предупредила: такая вот новость, меня пригласили в ОНФ, будут гадкие комментарии. Реакция последовала примерно следующая: «Анна Константиновна, а ОНФ — это что?» «Этим людям некогда читать фейсбук (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), понимаете? Они работают. Для них ОНФ и НТВ — аббревиатуры одного толка. В соцсетях пишут те, кому нечего делать, кому просто приятно баламутить общественность. Они сами эту повестку создают. Если у тебя другая повестка, если ты занят тем, что добываешь какому-нибудь Ивану Ивановичу в Ярославле обезболивающее, у тебя нет времени не то что писать такое — даже читать. Просто надо делать свое дело на своем месте. И этому не может помешать никакое говнометание».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Небо. Самолет. Девушка Небо. Самолет. Девушка

Ровно двадцать лет назад погибли Джон Кеннеди-младший и Кэролин Бессетт

Tatler
Николай Колосунин: Лечишь — докажи! Почему медицина превратилась в науку лишь несколько десятилетий назад Николай Колосунин: Лечишь — докажи! Почему медицина превратилась в науку лишь несколько десятилетий назад

Стоит ли считать все лечебные методы равноправными?

СНОБ
Жар-птица Жар-птица

Гога Ашкенази превратила старинное миланское палаццо в копию самой себя

Tatler
Здоровый цинизм. Поколение 30-летних откажется от державных ценностей Здоровый цинизм. Поколение 30-летних откажется от державных ценностей

Чем отличается поколение советских бэби-бумеров от того, что грядет ему на смену

Forbes
Переходите на сторону зла Переходите на сторону зла

Стилисты одели прекрасную ведьму Дакоту Джонсон в кутюр

Tatler
Тяжелая атлетика Тяжелая атлетика

Опровергаем миф о том, что Россия — для грузных

GQ
Лариса и Лина Долины. Друг без друга нам невыносимо Лариса и Лина Долины. Друг без друга нам невыносимо

Лариса и Лина Долины: мы выходили на замкнутый круг

Коллекция. Караван историй
10 ошибок, которых не совершают сильные люди 10 ошибок, которых не совершают сильные люди

Мы способны стать сильнее, если будем избегать некоторых ошибок

Psychologies
Карта памяти из окрошки Карта памяти из окрошки

Фотографии и заметки Сергея Максимишина для будущих внуков

Русский репортер
VIP-нравы. Какие выражения выдают экс-чиновника VIP-нравы. Какие выражения выдают экс-чиновника

Выражения и модели поведения, которые используют госслужащие и гендиректора

Forbes
Слушание дела «Седьмой студии». Зарисовки. Часть 5 Слушание дела «Седьмой студии». Зарисовки. Часть 5

«Сноб» продолжает серию репортажей с рассмотрения «театрального дела»

СНОБ
Как выбрать электрический накопительный водонагреватель для дома или квартиры Как выбрать электрический накопительный водонагреватель для дома или квартиры

Как выбрать электрический накопительный водонагреватель и какой лучше?

CHIP
«Меня это бесит»: учимся выражать недовольство «Меня это бесит»: учимся выражать недовольство

Какие шаги стоит пройти, чтобы наладить конструктивный диалог с партнером

Psychologies
«Все, что вы найдете на улице, — свинец». СМИ Латинской Америки о кризисе в Венесуэле «Все, что вы найдете на улице, — свинец». СМИ Латинской Америки о кризисе в Венесуэле

Большая половина стран континента поддержали Хуана Гуаидо

Forbes
Самые «голые» рекламные кампании с участием знаменитостей Самые «голые» рекламные кампании с участием знаменитостей

7 нескромных и скандальных фотосессий звезд для модных брендов

Cosmopolitan
Как вовремя отпустить сына и дать ему повзрослеть Как вовремя отпустить сына и дать ему повзрослеть

Когда пора отпускать детей? И что бывает, если этого не сделать?

Psychologies
Что такое креативность и как открыть ее в себе Что такое креативность и как открыть ее в себе

13 рекомендаций для осознания и развития личного творческого потенциала

Psychologies
Счастье — это просто: пять принципов, не выходящих из моды Счастье — это просто: пять принципов, не выходящих из моды

Счастье гораздо ближе, чем вам кажется

Psychologies
Барон и очень опасен: жизнь и легенда Карла Маннергейма Барон и очень опасен: жизнь и легенда Карла Маннергейма

Барон и очень опасен: жизнь и легенда Карла Маннергейма

Maxim
Виктория Лопырева: травля и сложности еще больше сблизили меня с Игорем Виктория Лопырева: травля и сложности еще больше сблизили меня с Игорем

Виктория Лопырева дала первое эксклюзивное интервью Cosmo после скандала

Cosmopolitan
Привычка не жениться Привычка не жениться

Многие мужчины боятся жениться, но все парни хотят создать семью

Cosmopolitan
Искусственный интеллект оказался неразрешимой задачей Искусственный интеллект оказался неразрешимой задачей

Математики доказали, что алгоритмы машинного обучения упираются в проблему

Forbes
Лестница в небо Лестница в небо

Храм Саграда Фамилия великого Антонио Гауди оказался банальным самостроем

Караван историй
Проактивный гражданин. Что соискателю писать в графе «о себе» Проактивный гражданин. Что соискателю писать в графе «о себе»

Каким специалистам не обойтись без слов проактивность, эмпатия и многозадачность

Forbes
Я свободна! Я свободна!

Рассказываем, как избавиться от лайк-зависимости, комментариев и переписки

StarHit
Комплекс империи. Что не так в критике Еврокомиссией «золотых паспортов» Комплекс империи. Что не так в критике Еврокомиссией «золотых паспортов»

Европейская комиссия выпустила доклад, критикующий «золотые паспорта»

Forbes
Когда вреднее курить перед тренировкой или после? И еще 9 вопросов о курении Когда вреднее курить перед тренировкой или после? И еще 9 вопросов о курении

Когда вреднее курить перед тренировкой или после? И еще 9 вопросов о курении

Maxim
Директор по культуре Директор по культуре

Как Наталья Метелица меняет арт-ландшафт Санкт-Петербурга

Собака.ru
Новое платье короля: тест Mercedes-AMG G 63 Новое платье короля: тест Mercedes-AMG G 63

Новый Mercedes-AMG G 63: комфорт, достойный трёхлучевой звезды на решётке

Популярная механика
Тест процессора Intel Core i7-9700K: новый ребенок, но без особых талантов Тест процессора Intel Core i7-9700K: новый ребенок, но без особых талантов

Новый процессор Intel Core i7-9700K  продемонстрировал хорошие результаты

CHIP
Открыть в приложении