Служители культа
Личный стилист Мелании Трамп Эрве Пьер и закройщик Николя Кайто дают мастер-класс на тему «как нравиться женщинам высшей категории сложности»
-Без нее я так и был бы «литературным негром», — Эрве Пьер сказал мне о своей главной клиентке Мелании Трамп то же, что и в интервью Сьюзи Менкес через год после инаугурации.
Смелое заявление, особенно если учесть отношение самого влиятельного критика моды к республиканцу Трампу. (В начале 2017‑го, сразу после выборов, Сьюзи написала в Vogue колонку о том, что мода предсказывает политику. Так, за бешеным хайпом по поводу откровенных луков Ким Кардашьян последовала президентская кампания Трампа «с его непристойными комментариями, сексуальной женой и очевиднейшим популизмом. Некоторым Кардашьян кажется такой же безвкусицей, как риторика Трампа. Но миллионам нравится — настолько же сильно, насколько не понравился брючный костюм Хиллари Клинтон».)
Дизайнеры старого образца тоже умели благодарить своих первых леди: Олег Кассини, например, так дружил с Жаклин Кеннеди, что чуть не разорил ее великую страну. Но вот прямо сказать, что клиентка вывела тебя в люди…
У Эрве Пьера потрясающее для модного человека терпение. Платье Мелании Трамп для инаугурационного бала было первым, которое он сшил под своим именем. Ему было уже пятьдесят два года. Впрочем, в 2014‑м на важный для фэшн-стейтмента обед в честь президента Франции Мишель Обама (предшественница Мелании с противоположного — демократического — полюса) тоже вышла в платье от Эрве Пьера. Но все написали, что голубые шелка Мишель Обамы — это Carolina Herrera, потому что Эрве с 2001‑го по 2016‑й работал креативным директором за спиной этой женщины с хорошими связями. Следовательно, в 2005‑м Лора Буш танцевала на инаугурационном балу тоже не без помощи Пьера. Как и Хиллари Клинтон в 1997‑м — с той лишь разницей, что тогда (с 1993‑го по 1997‑й) Эрве Пьер работал на Оscar de la Renta.
Биография этого дизайнера выглядит как марафон желаний, начиная с того, что он родился в долине Луары – в Сансере, где жизнь пахнет лучшим в мире совиньон-блан. Родители держали там ресторан и гостиницу, сестра одно время была даже мэром. В 1991 году, в возрасте двадцати шести лет, его назначили главным в Balmain, и он заседал в Синдикате Высокой моды вместе с Ивом Сен-Лораном, Юбером Живанши, Пако Рабанном.
— Они смотрели на меня и думали, что раз я Эрве, то, наверное, Эрве Леже. Тогда все дизайнеры были такими — жили в своих башнях из слоновой кости. Я жутко боялся жать им руки.
Balmain тогда тоже был не то, что сейчас. Дом не раздевал Ким Кардашьян, а, наоборот, одевал — королеву Таиланда Сирикит, королеву Дании Маргрете II, жен министров.
— Это очень специфическая аудитория. Никаких «Я богата — значит, популярна, значит, должна кого-то промоутировать. Смотрите все — я купила у них платье и пальто!». Теперь женщины без промообязательств одеваются у нас. Как любит говорить Николя, «у них есть маленький секрет». Вот красивое платье, но по принту не определишь, что за бренд. На нем большими буквами не написано, что оно стоит пять тысяч долларов. Впрочем, у нас есть и за тысячу девятьсот.
Все, чем богаты, обаятельные манхэттенские французы привезли в ЦУМ. Эрве и его бизнес-партнер Николя Кайто сидят передо мной в баре «Хаятта» — оба в мягких пиджаках, оба преодолели национальную склонность на третьем слове перескакивать с любого известного им языка на родной. Николя Кайто, интроверту и умнице, заказывают выкройки Proenza Schouler, Zac Posen, Calvin Klein Collection, Ralph Lauren. Он прилетел к Эрве в Нью-Йорк устраиваться на работу 11 сентября 2001 года, и с этой страшной даты они стараются держаться вместе. Но общий бренд у них появился только в конце 2017‑го, под Рождество.