Небо. Самолет. Девушка
Ровно двадцать лет назад в авиакатастрофе погибли Джон Кеннеди-младший и Кэролин Бессетт. Матео Санчо разыскал на Манхэттене тех, для кого любимцы Америки девяностых как живые
«У меня на удивление нормальная жизнь, — сообщил Джон Кеннеди-младший в интервью Ларри Кингу в 1995 году. — Люди видят, что ты не торгуешь собой, и принимают тебя. Конечно, им любопытно, но это лишь симпатия, не помешательство». Может, дело было действительно так. А может, самый известный ребенок Америки шестидесятых был настроен к соотечественникам чересчур снисходительно. Кеннеди тогда запускал политический глянцевый журнал George. На обложке первого номера была, на минуточку, Синди Кроуфорд. Ее нарядили в мундир, лосины и парик первого президента США Джорджа Вашингтона. Мундир был расстегнут, под ним обнаруживался идеальный пресс супермодели. Автором фотографии был классик гламура Херб Ритц. Мало того: в одном из каверлайнов Мадонна объявлялась президентом, а внутри были представлены Джулия Робертс и новые дивы американской политики. Одним словом, предприятие намечалось амбициозное — странно при таком раскладе обвинять будущих читателей, а то и подписчиков в том, что они испортили тебе жизнь.
А ведь не было в этой стране человека, который продемонстрировал бы, куда приводит американская мечта, ярче, чем он. Единственный в истории США ребенок, чей отец на момент его рождения был избранным президентом. Джон-младший не сделал ничего, чтобы, как пел Синатра, стать королем горы, — он был им, словно наследные принцы в Европе, с самого начала. Вся его жизнь прошла перед телекамерами, вся его жизнь была борьбой человека против мифа, появившегося в момент, когда этот мальчик в свой третий день рождения, 25 ноября 1963 года, в прямом эфире поднял руку и отдал честь у гроба своего отца. Казалось, после того как в его двухсотпятидесятиметровом лофте в нью-йоркском районе Трайбека почти накануне памятного интервью Ларри Кингу появилась директор по работе с VIP‑клиентами Calvin Klein Кэролин Бессетт, человек наконец победит миф. Но 16 июля 1999 года их самолет потерпел крушение над Атлантическим океаном.
Спустя двадцать лет после смерти Джона, Кэролин и ее сестры Лорен Бессетт, которая летела вместе с ними, Трайбека едва помнит о той трагедии. Случившиеся через два года теракты 11 сентября 2001 года навсегда изменили район, соседствовавший с башнями-близнецами. Сегодня сюда переезжают в основном молодые пары с хорошими зарплатами и без семейных обязательств. Они даже и не догадываются, что всего в нескольких метрах от их любимых магазинов Issey Miyake и Rag & Bone на улице Норт-Мур, в кирпичном девятиэтажном доме № 20, провела последние годы своей жизни главная пара Америки девяностых.
Джерри, который двадцать один год служит консьержем в доме № 27 по улице Норт-Мур, точно напротив кондоминиума Кеннеди, рассказывает, что ни Джон, ни Кэролин не прятались от окружающих. Скорее наоборот: они были людьми привычки. «Каждое утро Джон появлялся с бананом и бутылкой воды в руках, садился на велосипед и ехал в спортзал, — вспоминает консьерж. — Однажды я попытался дать ему свой номер телефона, чтобы он мог позвонить и узнать, не дежурят ли у дома папарацци. А он сказал: «Не переживай, они мне не досаждают». Вообще, как рассказывает ассистентка Кеннеди в журнале George Роуз-Мари Теренсио, он ходил сразу в два спортзала: Downtown Athletic Club рядом с домом и La Palestra рядом с офисом в Мидтауне.
По вечерам пара любила бывать на Вест-Бродвее в ресторане The Odeon, напоминающем классический старый дайнер с вывеской в стиле двадцатых годов, колоннами, обшитыми панелями темного дерева, и зеркальным баром за стойкой. Еще Джону и Кэролин нравился Nobu, тот, что ближе к Уолл-стрит, — туда они ходили на деловые обеды или ужины, а также по особым случаям. По выходным Джон завтракал в ресторане Bubby’s на углу своей улицы. Хозяин заведения Рон Сильвер вспоминает, что Джон стал клиентом на второй день после открытия Bubby’s в 1990‑м и оставался им до своей смерти. «Если кто-то узнавал Джона и здоровался с ним, он отвечал на приветствие, — рассказывает консьерж Джерри. — Он был спокойным человеком».