Блан де блан
Накануне дня рождения Ксения Собчак рассказала всю свою жизнь Ариану Романовскому — она не белая и не пушистая, не состоит из волшебных пузырьков, но к сорока годам научилась быть и такой тоже.
В отличие от нормальных миллениалов, я впервые увидел Ксению Собчак не в «Доме‑2», а в программе «Профессия — репортер». В 2003‑м Борис Корчевников (ныне генеральный директор телеканала «Спас») сделал выпуск о золотой молодежи, главной героиней которого была аспирантка Ксения Собчак. Вот она в сером спортивном костюме тренируется в клубе на Рублевке. Вот пьет кофе из автомата в МГИМО. Выбирает кожаные перчатки в Третьяковском проезде. Затем едет в салон красоты — вечером у нее день рождения с дресс-кодом «Золото». «Все криво-косо, все небрежно! Смывайте, я сама лучше накрашу!» — возмущается она сервисом. На вечеринке выглядит ослепительно. Среди гостей — бывший министр Андрей Козырев, бизнесмен Алимжан Тохтахунов и депутат Алексей Митрофанов, который вручает ей значок ЛДПР с бриллиантами, сапфирами и рубинами. На сцене поет «ВИА Гра». Ведет праздник Игорь Верник.
С тех пор многое изменилось, но многое осталось прежним. На интервью мы встречаемся в Жуковке, в World Class, где Ксения по-прежнему начинает свой день. На ней почти такой же серый костюм. И распорядок дня без перемен: из спортзала мы едем в салон красоты в Москву-Сити.
На часах уже 14:00. Магия утра — не ее история. «Я смотрю на мужа, который спит по четыре-пять часов, и поражаюсь, потому что сон — это вещь, от которой я отказываюсь в последнюю очередь. Поэтому, например, не стала делать карьеру в МИДе. Я туда после МГИМО попала на практику и очень страдала. Вставать в восемь утра — это дискриминация, о которой никто не говорит. Почему мир сделан семьюдесятью процентами людей-жаворонков? Я хочу жить в богемном графике, вставать поздно и до глубокой ночи двигать мир и себя в нем».
По дороге мы пытаемся найти смысл в нулевых — Ксения ведь однозначно была их символом. Тот гламур несправедливо называют «путинским» — в двухтысячных все было устроено гораздо сложнее. Символично, что встречаемся мы в день рождения президента. Мистическая связь с Путиным и фамилия были главными козырями Собчак, когда она решила стать знаменитой. Другие стесняются, а Собчак вспоминает это время с упоением. И вечеринки в Сен-Тропе, куда она приехала задолго до Тимати. И ресторан «Марио» на Климашкина: «Меня туда пригласил молодой человек, с которым я познакомилась в самолете. Я еще подумала, что за жлоб, потому что в Питере никакое дорогое заведение называться «Марио» не могло. То ли дело пригожинская «Старая таможня». А когда мы туда пришли, я, конечно, обалдела от цен». Ксении нравилась даже работа в журнале Menu Magazine, для которого она делала репортажи с турниров «Кубок Кремля». «Я ничего не понимала в теннисе, поэтому описывала VIP‑трибуны. В то время там были все».
Так Собчак стала журналистом. Потом вела на НТВ передачу «Звездный бульвар», брала интервью у Алсу и Николая Цискаридзе. Будущий свекор Юрий Богомолов выпустил на программу рецензию в «Российской газете»: «Сейчас мы наблюдаем восхождение звезды Ксении Собчак. Ей дали вести на федеральном канале программу. Девушка она веселая, непринужденная и непосредственная. Многим кажется, что этого вполне достаточно, чтобы побеседовать со знаменитостью. Довольно, мол, преисполниться к ней почтением и приклеить к своему лицу радостную улыбку. С Андреем Данилко этот фокус прошел, а с Николаем Цискаридзе он не получился. Пока Николай делился забавными воспоминаниями о детстве и юности, улыбка ведущей красила его исповедь. Но тут он обронил фразу: «В этот год у меня умерла мама…» И как нарочно, камера продолжала держать крупный план с лицом Ксении. Она, бедняжка, улыбалась, не зная, что сделать со своей маской жизнерадостности… Попыталась ее сдернуть — улыбка лишь слегка скривилась. В том и проблема: Ксения родилась брендом, а телеведущим ей еще предстоит стать».