Китайский гороскоп
Предусмотрительные дети Москвы и Лондона вовсю учат иероглифы — за ними будущее.
Ваш малыш, без сомнения, гениален. В недельном возрасте уже считал до десяти, сам сидел и примерно тогда же выразил явное предпочтение Шостаковичу перед Стравинским. Браво! А по-китайски он у вас говорит?
Армия белокожих знатоков северного китайского диалекта (он же государственный китайский, мандарин и путунхуа) растет. Притом что в самом Китае на нем говорят не больше десяти процентов, но осваивать кантонский и еще невесть какой – это уже слишком. В Москве в кадетскую школу № 1700, где в приказном порядке учат китайский, не пробиться – это ведь язык то ли потенциального противника, то ли большого друга. Британцы же всерьез уверовали, что их дети не найдут работу, если не будут знать иероглифы.
«Изучение мандарина готовит детей к жизни в XXI веке» – так считает тридца ти трехлетний валлиец Кеннет Джон, открывший год назад среди модернистских многоэтажек лондонского Барбикана ясли Hatching Dragon (в переводе – «Высиживающий яйца дракон»).
Кеннет выглядит как хипстер, который хочет выглядеть как амиш, – бородат, в наглухо застегнутой белой рубашке, без галстука. Но он серьезный человек. Учил японский и китайский сначала в школе, затем в двух университетах. Со знанием дела говорит, что лучше прививать мандарин с младенчества – тогда мучительный для взрослого процесс пойдет естественно. Обещает, что к пяти годам дети будут говорить как китайцы. Зачем? По прогнозам экономистов, Поднебесная в шаге от того, чтобы обогнать лучшую подругу Великобритании Америку, – и тогда она станет крупнейшей экономикой мира.
В яслях красиво – висят бумажные фонарики, англо-саксонские, французские и китайские крошки возятся на игрушечной кухне под считалки на путунхуа. Самому маленькому, Полу, всего полгода – воспитатель держит его на руках. Старшим – пять, они в следующем году пойдут в школу. С детьми тут говорят на китайском, преподают им каллиграфию, искусство варки лапши и лепки дим-самов – в общем, весь новый джентльменский набор. Кеннет Джон искал такое место для своего сына Ная – в итоге решил бросить работу на китайской товарной бирже и открыть ясли. Удовольствие стоит шесть с половиной фунтов стерлингов в час, но толк будет, только если держать тут ребенка пятьдесят часов в неделю, а это – семнадцать тысяч фунтов в год. Впрочем, в Лондоне частные ясли примерно столько и стоят.
Кто эти дети? Отпрыски инвестбанкиров из Goldman Sachs и их сдвинутых на интенсивной педагогике жен? «Всех вперемешку, – отвечает Кеннет, – инженеров, юристов, рекламщиков». К нему стоит очередь, и хипстер планирует открыть в Лондоне еще четырнадцать яслей, а потом начальную и среднюю школу.
В британских школах – и государственных, и частных – китайский учат уже лет десять. «Ввести обязательные уроки мандарина с четырехлетнего возраста – мое первое решение на посту директора, – хвастается Ричард Кэрнс, руководитель Brighton College. – Сидел я как-то на пляже в Австралии, читал газету, где было написано, что Китай обгонит нашу экономику, и решил не игнорировать этот факт». В прошлом году на выпускных экзаменах в средней школе шестьдесят восемь его учеников сдавали французский язык, а пятьдесят один – китайский. И это притом, что Францию видно с брайтоновской набережной, а Китай – на другом краю света.