Между нами
Лодка абсолют
Дизайнер ювелирных украшений Сабина Гетти только в прошлом году влилась в могучий клан, но уже раздувает паруса.
Над лазурными водами у берегов Антигуа восходит солнце. По палубе на цыпочках, чтобы не разбудить родственников мужа, крадется молодая женщина. Чаще всего о родственниках мужа сказать в общем‑то нечего, но эти — особенные. В каютах винтажной суперъяхты Talitha спят члены британской ветви семейства Гетти. Их невестку в прозрачном мини-платье Valentino зовут Сабина. Она жена Джозефа Гетти. За ней по палубе крадется свита: фотограф, стилист и визажист.
«Я люблю фотографироваться, но если все проснутся в шесть утра и выйдут смотреть, как я позирую, мне будет не по себе», — говорит Сабина и надевает золотой браслет с топазами.
Каждый, кто знаком с миссис Гетти, в девичестве Ганем, скажет, что обычно она не тушуется. В прошлом году на свою римскую свадьбу в базилике Двенадцати Апостолов надела кутюрное платье Schiaparelli и накидку с капюшоном и семиметровым шлейфом. Наряд был украшен золотыми солнцами — на ручную вышивку мастерам Дома Lesage потребовалось пятьсот тысяч блесток. После венчания переоделась в платье со страусовыми перьями, похожее на творение Боба Маки, в котором ее кумир Шер пела в 1974 году на Met Gala.
Сабина тоже держится как поп-звезда. Высоко себя ценит. И все же здравого смысла не лишена, понимает, что к чему. А потому старается лишнего шума не производить, по крайней мере до завтрака. Это был последний день их двухнедельного отдыха на Карибах вместе с Джозефом, его отцом Марком Гетти, внуком нефтяного магната Джона Пола Гетти, и несколькими то ли друзьями, то ли членами семьи.
У Гетти слух острый. Вот с нижней палубы поднялся Джозеф. Он согласился сняться с женой, прилег в махровом халате на носу яхты. Уильям Хардинг, его дядя из Нью-Йорка, тоже возжелал попасть на фото — и отобрал по такому случаю форму у старпома. Вышел Марк — патриарх, обычно избегающий прессы, — и стал нас дразнить, впрочем, добродушно.
Вам кажется, что Сабина Гетти к своему тридцать первому году жизни научилась добиваться своего? Правильно кажется. Но она зачем‑то рассказывает мне, что значительную часть своей взрослой жизни провела в ощущении, что всех разочаровывает. Выросла в традиционной семье. Отец — ливанский финансист, мать египтянка — дизайнер интерьеров. Сабину они считали трудным ребенком: долго не выходила замуж, пытала счастья на сцене, пробовала петь в опере, без особого успеха кидалась в прочие авантюры. «Вся штука в том, что у меня не было какого‑то определенного таланта. И красотой я тоже, в общем‑то, не блистала», — совершенно спокойно объясняет она. Но богема ее кое‑чему научила. «Не считай себя гением, потому что это не так. И не считай себя ничтожеством, потому что это не так. Каждый из нас где‑то посередине, и чтобы достичь большего, нужно работать».
Сабина так и делала. Ее кольца появились в 2012 году и снискали невероятный успех. Притом что конкуренция среди богатых девушек с собственными ювелирными брендами очень велика. После объявления о помолвке пошла волна шуточек, что Сабина выбрала Джозефа из‑за первой буквы его фамилии, чтобы не менять название бренда Sabine G (от девичьей Ghanem). Но она в этом году все равно поменяла логотип на Sabine Getty.
На двухсотшестидесятитрехфутовой Talitha в стиле ар-деко Сабине нравится. Яхту 1929 года в 1992‑м купил дед Джозефа, сэр Пол Гетти-младший. Назвал в честь своей второй жены Талиты Пол. Богемный стиль этой голландки, родившейся в Индонезии, так сильно повлиял на мир моды, что ей продолжали подражать даже после того, как в 1971 году мадам Джон Пол Гетти скончалась от передозировки героина.
