Влад Мороз
Отец-основатель русского аутдора и альпинист-рекордсмен из Книги рекордов Гиннесса. В начале 1980-х делал пуховики из перин и парашютных обрезков, а сейчас его технологичные куртки Red Fox не снимают Федор Конюхов (когда пересекает Атлантику на лодке) и Валдис Пельш (когда прогуливается по Антарктиде). Ленинградский альпинист со швейной машинкой эволюционировал в производителя главных русских пуховиков, флисок и чуней, а в перерыве между восхождениями изобрел идеальную петербургскую парку Kodiak (хоть в лютый мороз, хоть в ледяной дождь).
Как студент ЛЭТИ основал русский аутдор?
В ЛЭТИ все и началось: я записался в секцию альпинизма. В альпинизме такая градация: новичок — значкист — разрядник. Тогда я был значкист, оказавшийся на сборах в компании второразрядников. У них было хорошее снаряжение, а у меня вообще ничего не было. Выдали брезентовую куртку, деревянные ледорубы с металлическими вставками и абалаковский рюкзак. Это такой большой ком, главный атрибут карикатурного туриста. Лучший на то время. Деревянные ледорубы? Звучит как приключенческий роман начала XX века. Да, трудно, неудобно. Спальники тонюсенькие, ватные: ночью холодно спать. А второразрядники — у кого-то фирменная куртка, у кого-то даже импортный пуховый спальник. Зависть.
Двигатель прогресса?
Да, хотелось так же, вернее лучше. Эмоции обуревали. Тогда я и решил, что снаряжение надо взять и сделать. Я еще в школе орудовал за швейной машинкой: ушивал, перешивал. Меня дразнили — все одноклассник и с мужскими инструментами, а я с тряпочками возился. И еще дразнили: купи-продай. Журналы, плакаты, жевательную резинку менял, продавал — был, по детским меркам, очень предприимчивым. И вот 1980 год, я достал технический материал — нейлон для каких-то фильтров, покрасил его дома анилиновым красителем — в кастрюле прокипятил. Сшил. Поставил брезент на спинку, чтобы не потело, пряжки отпорол от багажных ремней, переставил на изделие — рюкзак готов. Дальше больше: стал шить пуховики.
Где вы раздобыли пух?
У нас была дача в Вырице, по соседству жили цыгане. Я решил, что у цыган должен быть пух. Они говорят: «Да, у нас пуховые перины». Купил перину, перебрал. Я уже всем интересовался, смотрел каталоги туристической экипировки, ко мне попадали даже американские — Wilderness Experience. The North Face потом появились, в середине 1980-х. Снова достал технический нейлон, но теперь уже с целью сшить пуховик. А нейлон без покрытия. Материал должен быть с покрытием, чтобы не промокать. Можно было развести капельницы и трубки из поливинилхлорида, они превращались в жидкий клей, который нужно было намазать на материал.
Капельницы — вообще недооцененный артефакт (в любом агрегатном состоянии!). Кто-то благодаря им выздоравливал и жил дальше. Кто-то рыбок делал — советский госпитальный сайнс-арт. А вы, значит, пуховики смазывали.
Я до этого учился в школе с химическим уклоном. Для капельниц существовал вредный растворитель — тетрагидрофуран. Но был и другой, циклогексанон. Однако взять его было негде, только если, конечно, ваша сестра не преподаватель химии. И она мне принесла баночку, я растворил, покрыл, сшил. При этом в СССР технология нейлона с покрытием была: из такой ткани шили парашюты. Но парашют нельзя было купить. А вот обрезки этого материала можно. Их покупали для Ленинградского альпинистского клуба и раздавали участникам. Из обрезков ничего не скроить приличного. Максимум — жилетки. Жилетки получались с косым швом на спине: так сшивали, чтобы из двух трапеций сделать прямоугольник, а потом из него вырезать выкройку. Смотрелось ужасно! А у меня все получалось как надо. Были конструкторские секреты, но это не для ленивых. И время от времени кто-то просил: «А можешь мне сшить?» — «Могу».