Писатель Людмила Петрушевская и ее сын художник Федор Павлов-Андреевич

Собака.ruКультура

Легенда

Фото: Абдула Артуев. Текст: Ксения Гощицкая

На Людмиле Стефановне: юбка Dolce&Gabbana (ДЛТ). На Федоре: пиджак и брюки Gucci (ДЛТ)

Писатель Людмила Петрушевская превращает слова в плотные видимые объекты: ее пуськи бятые могут и испугать, если встретить их темной ночью в парадном. Презрев законы эстрадного жанра, в восемьдесят один год она поет и бьет чечетку с собственным кабаре в невероятных шляпах и митенках. Сын Людмилы Стефановны, художник Федор Павлов-Андреевич, превратил свое тело в арт-объект задолго до тенденции на бодипозитив. Его арт-ментор — мастер перформанса Марина Абрамович, и, что особенно ценится сейчас, Федор работает в предельно ироничном ключе. Им с легкостью удается оставаться в современном контексте, более того, все время его опережать. Мы попросили их объясниться.

Людмила Петрушевская о том, как выйти на сцену в шестьдесят девять, находить самые точные образы и носить шемизетки с драгоценными камнями

Может быть, для модного журнала мой ответ покажется неподходящим, но мне красивыми кажутся (или всегда казались) мои любимые друзья — многих из них уже нет на свете. Кого любишь, тот и красив. Мои дети, внуки и правнуки кажутся мне поразительными. Я ими любовалась в малышах и любуюсь теперь, когда они возросли. В юности я восхищалась своими красавицами подругами, я была при них некрасивой подружкой, той, с которой сидят рядом на занятиях, ходят в буфет, с которой гуляют, пока нет главного в жизни — любимого. Эта некрасивая подружка (как я) гордится своей ролью, преданно сопровождает несчастную красавицу (а красавицы часто несчастны, вот что удивительно). Эти подружки, такие как я, считают себя некрасивыми — и страшно удивляются, когда им начинают оказывать внимание. Правда, при этом рядом не должно быть той самой, той умной красавицы, иначе ничегошеньки не получится. Вот была я далеко от своей красотки Верки — и быстро вышла замуж, в двадцать лет. По безумной любви. За нищего безработного аристократа с фантастически породистой арийской внешностью, какая бывает у евреев-полукровок, за сбежавшего из военной консерватории музыканта. Который ненавидел свою валторну. А была бы моя подруга рядом, умная, красивая и справедливая, она бы этого промаха не допустила! Она, правда, вышла не за своего любимого красавчика художника, он ее почему-то подло бросил, талантливую и прекрасную, а вышла она за того последнего, кто еще оставался, кто за ней еще бегал. Так себе мальчик, сын директора малого завода, этот муж жил за ее счет и пил всю жизнь. Но мой музыкант тоже пил. И слава богу, что он меня бросил, когда я серьезно заболела. И вот вам странный мой ответ: не по хорошу мил, а по милу хорош. То есть тогда красив для тебя человек, когда ты его любишь. Тогда красива для тебя родина, когда ты ее любишь несмотря ни на что. А к киношным и светским дивам и героям я отношусь ровно как к тем, кто сидит за решеткой в зоопарке. Отмечу стать, ухоженность, блеск шкуры и черные, как накрашенные, ободки глаз. Отмечу их зависимость от клетки, из которой если судьба их освободит, то мигом и шкура обдерется, и никто ими уже не станет любоваться. А все будут их избегать. Шарахнутся в стороны, и всё. А эта клетка зачастую — такой вот модный журнал, как ваш… Миль пардон!

***

Ну да, я вышла петь на сцену в шестьдесят девять лет. Голос-то был всегда, в своем голодном детстве после войны я просила милостыню по дворам (как Эдит Пиаф, голосила под окнами). Потом пела в детдоме, потом уже в школе на всех праздниках, пела в хоре Локтева, в хоре МГУ, в оперной студии, в эстрадном театре университета. Собиралась в консерваторию — шутка ли, три октавы диапазон. Могучее меццо. Даже сейчас, в восемьдесят один год, две с половиной октавы. И до сих пор, как бы не сглазить, могу переорать народный хор и ансамбль цыган… Но в молодости, когда родился сын, а муж-физик, мой любимый Женя (это шла уже следующая жизнь), разбился в экспедиции, паралич, и начались семь лет борьбы за его жизнь, — уже было не до песен. И сынок заболел астмой, и мама сошла с ума. И Женя умер у меня на руках. И я ушла с работы, некому было сидеть с ребенком. Денег не было. Астма и хроническая пневмония у семилетнего Кирюши… Как вспомню свои ухищрения на кухне, один антрекот — это половинка на обед, половинка на ужин. Суп с кусочком мяса, с картошкой, морковкой и жареным луком. Половина антрекота с жареной картошкой на второе. Чай с сахаром. На ужин вторая половинка антрекота с картошкой и жареный черный хлеб с луком… Но всегда было очень вкусно, я знаю секреты. И сейчас очень вкусно готовлю. Но музыка всегда была в доме. Все мои трое детей учились в музыкалке. На днях рождения — это всегда их концерт и общий хор. Недавно, на моем 81-м дне рождения, выступил оркестр детей, внуков и правнуков: клавиши, две скрипки, две виолончели, барабаны, хор и хоровод «Как на наши именины» — это было на сцене Малого зала театра Маяковского. Там у меня в мае состоялась премьера спектакля «Московский хор».

***

А вот как я вышла на сцену, это почти анекдот. У меня был вечер в одном кафе в День театра. И я (всегда, с молодости, страшно боявшаяся зала — на сцене голос пропадал до писка) вдруг попросила найти мне аккомпаниатора. Дома-то в одиночестве я садилась за пианино и пела для себя по-французски песенки Эдит Пиаф, Ива Монтана, Джо Дассена. Хорошо, мне нашли пианистку. Зал набрался полный, положили доски между стульями, чтоб все уселись, но по стенам и в дверях стояла молодежь, мои студенты. И я начала петь — просто боясь до дрожи. Но вдруг увидела, что ряды зрителей начали качаться в такт. И все прошло, весь страх. Пела свободно, в свое удовольствие, как одна дома. Зал как взбесился! Орали. Но в репертуаре у меня было только четыре песенки. Однако уже осенью у меня собрался свой оркестр, я назвала его «Керосин». И пошло-поехало, я написала тексты к знаменитым шлягерам ХХ века, стала сочинять свои песенки, выпустила два диска тиражом 180 тысяч. Выступала и в Москве, и по стране, доехала до Сахалина. И в Нью-Йорке, и в Лондоне, и в Дании, и в Хорватии, и в Будапеште, и в Париже, в Индии, в Бразилии — всего и не упомнишь. Сейчас пригласили в Италию. Голос есть, репертуар тоже, имеются самолично украшенные шляпы в стиле начала ХХ века, дешевые, но большие кольца, шемизетки (колье вокруг шеи времен Серебряного века, вышитые собственноручно камушками и металлом), перчатки без пальцев, митенки, тоже из тех времен. Но вот с туфлями проблема: так устаешь, ведь это два часа стоя, — что иногда сбросишь их и поешь босая… Зал понимает, смеется и хлопает. Но иногда я надеваю специальные туфли с железными подковками и танцую степ, бью легкую чечетку. А последнее время сажусь со своей старой гитарой-семистрункой, чтобы спеть с залом «Аллилуйю».

***

Почему стиль Серебряного века? Я родилась в доме стиля модерн, в гостинице «Метрополь», тогда это был второй Дом Советов. Потом я жила у деда, в его комнате-библиотеке (пять тысяч книг на чужих языках, он знал одиннадцать), он был профессором-лингвистом, его теорию фонем до сих пор на кафедрах славистики изучают, это классика), а у деда мебель была вся стиля модерн. И сейчас у меня в квартире одна комната вся с мебелью того времени, как-то надарили советские «уезжанты», отправлявшиеся навсегда в эмиграцию, им не разрешали брать с собой ничего, кроме чемоданов; а какие-то кресла и старинные настольные лампы отдавали мне просто так подруги, получившие в наследство полную квартиру старой мебели… Пианино, правда, немецкое, 1930-х годов, видимо привезенное одним из наших офицеров-победителей на поезде… Солдатам такой возможности не было. А шляпы — у меня есть книга фотографий дочери Третьякова, чья галерея в Москве, она снимала дочерей и современниц, и какие там шляпы! Размером с шину «Мерседеса»! Мне до них далече. Но тенденция имеется. И, конечно, я никогда не хожу на улицу простоволосая, всегда надеваю шляпу. И летом, и зимой (в холода под шляпу повязываю шелковую или шерстяную шаль). Люди подходят, обнимают, просят со мной сфотографироваться, спрашивают: «Это вы?» Отвечаю: «Нет, это не я», а что еще скажешь? Или «Вы Петрушевская?» Все это напрягает, но меховую или вязаную шапку я надену только в сильный мороз и ближе к ночи…

***

А теперь о главном, о моих нарядах для концертов и шемизетках, о шейных украшениях. Женщина Серебряного века, как правило, носила высокие воротнички с кружевами, от ключиц до ушей. Насколько я поняла, это был камуфляж для увядающей шеи. Вообще серебряная дама была полностью закрыта, причем носила полотняный корсет на жестких швах (туда даже вставлялись тонкие гибкие палочки, не знаю, из чего) и с накладками на груди. Бюстгальтеров еще не изобрели, но изобрели турнюр, подушечку под платье сзади от поясницы, такая имитация пышного зада. Он также давал впечатление изящной талии в профиль. То есть это была паранджа полностью, кроме лица, до ушей и кистей, но на руках полагались перчатки-митенки, перчатки без пальцев, чтобы надевать дорогие кольца. Существовали также декольте, от закрытой шеи до полуоткрытой груди, это было очень сексуально, обнаженка-фрагмент. Все это завершалось невероятно высокой и широкой шляпой, массово работали модистки. Я начала петь в шестьдесят девять лет, и весь этот камуфляж (кроме корсета и турнюра) меня устраивал вполне. Сначала я паслась в швейной мастерской своего театра, МХАТа (в МХТ им. А. П.Чехова спектакли по пьесам Людмилы Петрушевской ставят с 1988 года. — Прим. ред.), у моих подружек, и там же я осуществляла свои шляпы. Помню, как Леночка Афанасьева, художник по костюмам, примерила на мне старинную шелковую юбку с четырьмя крепдешиновыми фалдами по кружности. Подумав, она подобрала две фалды слева и закрепила их на одном плече, а потом то же сделала с двумя фалдами справа. Получилось платьице, которому требовалась черная маечка с тонкими лямками. А она на мне уже была. В районе декольте Лена прикрепила треугольную, сверкающую бисером старинную вставку (Лена имела связи в девяностолетних кругах, эти дамы ее снабжали веерами, лоскутами, кружевом, лорнетками и митенками начала XХ века). И всё, на следующий день я встретилась с платьем мечты чуть ниже колен.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Тест-драйв: как современные технологии помогают улучшить сон Тест-драйв: как современные технологии помогают улучшить сон

О важности сна и вреде «социального джетлага» сегодня беспокоится каждый

Forbes
Tesla против Porsche: кто победит в битве электромобилей премиум-класса Tesla против Porsche: кто победит в битве электромобилей премиум-класса

Останется ли Tesla Model S единственным на рынке электромобилем премиум-класса?

Forbes
Ростов папа Ростов папа

Ростовчане, распознав в тебе приезжего, сходу устроят тебе проверку

Seasons of life

Анастасия Заворотнюк сейчас находится в московской клинике

Cosmopolitan
Тимур Тания: «Боюсь жену, когда она ремонтирует стиральную машинку» Тимур Тания: «Боюсь жену, когда она ремонтирует стиральную машинку»

Актер признался, что для него самое страшное на съемочной площадке

StarHit
Как одеваются француженки, итальянки и другие модницы из разных стран мира Как одеваются француженки, итальянки и другие модницы из разных стран мира

Как любят наряжаться француженки и что никогда не наденут итальянки

Cosmopolitan
Простить мать или отца — чего ради? Простить мать или отца — чего ради?

Все твердят о том, как важно научиться прощать, но как это сделать?

Psychologies
Секреты Рапунцель: как самой нарастить волосы в домашних условиях Секреты Рапунцель: как самой нарастить волосы в домашних условиях

Как быстро самой нарастить волосы на короткой стрижке

Cosmopolitan
«Цены подскочат от этой атаки»: как повлияют на рынок нападения дронов на саудовские НПЗ «Цены подскочат от этой атаки»: как повлияют на рынок нападения дронов на саудовские НПЗ

Саудовская Аравия официально подтвердила сокращение добычи нефти

Forbes
Тина Канделаки: Мои дети такие же ранимые, как и я Тина Канделаки: Мои дети такие же ранимые, как и я

Хрупкая Тина — настоящий завоеватель мира

Добрые советы
Самый неизвестный советский пистолет: «Балтиец» Самый неизвестный советский пистолет: «Балтиец»

В декабре 1941 году попытались создать новый пистолет для вооружения офицеров

Популярная механика
Ого-гонь XXI века Ого-гонь XXI века

Со времен палки-копалки человечество пугали и завораживали пожары

Maxim
Чем опасен синдром «хорошей девочки» Чем опасен синдром «хорошей девочки»

Приветливые и скромные женщины словно притягивают к себе токсичных партнеров

Psychologies
«Я: мама, бабушка, дочь» «Я: мама, бабушка, дочь»

Что меняется в жизни женщины с появлением у нее внуков?

Psychologies
Красота не требует жертв Красота не требует жертв

Возможен ли ЗОЖ без жертв

OK!
«Судебный процесс стал признанием его художественных заслуг»: Кириллу Серебренникову исполнилось 50 лет «Судебный процесс стал признанием его художественных заслуг»: Кириллу Серебренникову исполнилось 50 лет

Как Кирилл Серебренников, несмотря на все препятствия, изменил русский театр

Forbes
7 признаков того, что тебе уже пора валить из провинции в мегаполис 7 признаков того, что тебе уже пора валить из провинции в мегаполис

Некоторые проблемы может решить только переезд

Playboy
Секс Аглафены Андреевны. Как нас обманывают чужие  истории успеха Секс Аглафены Андреевны. Как нас обманывают чужие  истории успеха

Только все у тебя наладится, как наткнешься на очередную историю успеха

Forbes
Можно ли жить без сожалений? Можно ли жить без сожалений?

Причина сожалений – убеждение, что наша жизнь могла бы быть лучше

Psychologies
Спасибо, хватит Спасибо, хватит

Три девушки, живущие в соответствии с принципами движения zero waste

Grazia
Тест монитора Philips P-line 329P9H: супер картинка в UHD и богатое оснащение Тест монитора Philips P-line 329P9H: супер картинка в UHD и богатое оснащение

UHD-монитор Philips P-Line 329P9H порадовал великолепной картинкой

CHIP
Сгорающее поколение. Как нынешние 40-летние сами разрушают свои карьеры и жизни Сгорающее поколение. Как нынешние 40-летние сами разрушают свои карьеры и жизни

Общий синдром нынешних 40-летних топ-менеджеров — тотальная скука

Forbes
Что такое “скромная мода”, набирающая обороты по всему миру Что такое “скромная мода”, набирающая обороты по всему миру

Теперь скромную моду принято причислять к самым актуальным трендам

Cosmopolitan
Россиянам запретят вкладываться в Facebook и Google. К чему это приведет? Россиянам запретят вкладываться в Facebook и Google. К чему это приведет?

Чем обернется запрет вкладываться в акции иностранных компаний?

Forbes
Лучшие кадры дикой природы по версии Лондонского музея естесствознания Лучшие кадры дикой природы по версии Лондонского музея естесствознания

Лондонский музей естествознания опубликовал лучшие фотографии дикой природы

Esquire
«Я не из тех продюсеров, которые берут деньги и покупают себе машину»: Леонид Ярмольник о фильме «Одесса» и работе с Валерием Тодоровским «Я не из тех продюсеров, которые берут деньги и покупают себе машину»: Леонид Ярмольник о фильме «Одесса» и работе с Валерием Тодоровским

Леонид Ярмольник рассказывает о своей работе актера и продюсера

Forbes
10 достопримечательностей Солнечной системы: отправляемся в космос 10 достопримечательностей Солнечной системы: отправляемся в космос

Куда бы вы отправились, если бы могли перемещаться по Солнечной системе?

Популярная механика
Выживай и процветай: как азиатский конкурент WeWork сорвал сделку на $600 млн и выиграл от этого Выживай и процветай: как азиатский конкурент WeWork сорвал сделку на $600 млн и выиграл от этого

Предприниматель из Малайзии пытался запустить стартап в США, но не преуспел

Forbes
Вся правда о прививках: нужно ли делать и как они могут навредить Вся правда о прививках: нужно ли делать и как они могут навредить

Нужно ли делать прививки, чем они чреваты, а также есть ли от них толк

Популярная механика
В поисках максимальных возможностей В поисках максимальных возможностей

Техническая история двигателя внутреннего сгорания

Популярная механика
Открыть в приложении