Ксения Реченская
Как бельевой бренд из Петербурга Corporelle сначала оказался в магазинах от Токио до Сан-Франциско и полюбился главным мировым фэшн-медиа от Dazed до Vogue, а потом снова стал локальным? Кажется, Ксения Реченская шьет белье из идей Мерло-Понти, текстов Мориса Бланшо, фильмов Ромера, картин Джорджии О’Кифф и других деликатных материй. Обсудили, как связаны поролон и феминизм, скрытые швы и тихая сексуальность, косточки и фаллоцентрическая культура.
Ромер и поролон
Почему специалист по телесности в современном искусстве вдруг решил шить белье?
Для меня нижнее белье — это именно телесное переживание, то, что мы чувствуем своей кожей, слой между нашим внутренним миром, чем‑то тайным, что мы знаем о себе, и внешним образом, который видят другие. Белье — это то, что скрыто от глаз, часть нашего интимного мира. На момент запуска марки я как раз заканчивала отделение истории костюма СПбГУТД и писала диплом, была увлечена идеями философа Мориса Мерло-Понти, который много рассуждал о телесности и, кстати, очень красиво и доступно рассказывал о Сезанне, о том, как мы воспринимаем живопись через наше тело. С другой стороны, чувственные тексты Мориса Бланшо, который пишет буквально «молчи, если хочешь, чтобы я услышал тебя». Отсюда мой интерес к некричащей, тихой сексуальности. Еще, конечно, кино: героини Ромера с их естественной непринужденностью, поэтичность женских образов у Маргерит Дюрас.
В какой‑то момент прочитанное и просмотренное сложилось в идею нижнего белья, где главный акцент будет на ощущениях от соприкосновения с тканью, ощущениях себя в таком белье. Мы сразу стали использовать тонкие и деликатные ткани и технику скрытых швов, которая обычно применяется в кутюре, где края ткани спрятаны внутрь, и таким образом вы буквально забываете о том, что на вас надето, — и это не базовое бесшовное белье, а вещи из мягких натуральных материалов, которые к тому же классно сидят и эстетичны сами по себе.
Что не так с косточками, кружевами и поролоном? Дисциплинирование тела? Male gaze?
Поролоновые чашки унифицируют форму женской груди, поддерживают иллюзию того, что она у всех одинаково округлая и симметричная. Женская грудь имеет множество форм и размеров, и это прекрасно. Мне хотелось уйти от стереотипных женских образов и показать естественную красоту женщины. До Corporelle я стеснялась выйти из дома без бра, хотя у меня маленькая грудь, которая вообще не нуждается в поддержке, но я упорно носила бюстгальтеры с косточками и поролоном. Консультанты в магазинах и девушки с рекламы будто все вместе убеждали меня, что грудь должна выглядеть больше, и это нормально. Помню день, когда я пришла в гости и сразу же сняла лифчик, который сдавливал мою грудную клетку так, что я просто не могла дышать. Я как будто вырвалась на свободу: мне хотелось поделиться этим ощущением с другими девушками.
Кстати, нас часто вначале критиковали и шеймили за то, что мы показываем белье на моделях с маленькой грудью.
Айрис Марион Янг в своей книге Breasted Experience неистово критикует лифчики, говорит, что это продукт фаллоцентрической культуры, а женщине и ее груди без него живется лучше и увлекательнее. А вы что скажете? Точно ли женщине нужно бра?
Есть много исследований о вреде ношения бюстгальтера. Относительно критики Айрис Марион Янг, она касается не столько самих бюстгальтеров, сколько культуры, которая может принуждать женщин носить их. Сексуализация и объективация — все это должно уйти на второй план, а на первый — личность со всеми ее особенностями и отличиями и здоровый бодипозитив, который познакомил нас со своим телом и научил любить себя.