Искусство
Спустя год после трагической гибели Бадри Шенгелии, которого СМИ называли «криминальным авторитетом», его дочь Лиана организовала выставку картин отца и дает первое интервью о нем.
Он приехал покорять Ленинград в конце 1980-х, а уже в 1990-х имя Бадри Шенгелии начало мелькать в криминальных сводках. Время шло, казалось, лихие девяностые остались в прошлом, Бадри вел бизнес и всерьез увлекся живописью, но в сентябре 2018 года его расcтреляли в собственном автомобиле — следствие до сих пор не установило виновных.
Вспомни тот день, когда не стало отца.
В сентябре родители должны были лететь отдыхать за границу, но папа не смог, и вместо него полетела я. Утром 17 сентября он как ни в чем не бывало позвонил нам по FaceTime, мы мило поговорили, а уже через час нам сообщили о случившемся. Это был гром среди ясного неба, время остановилось. Первое, о чем сожалею, — что меня не было в стране. Виню ли я себя? Очень! У меня было плохое предчувствие, но я ни с кем не поделилась опасениями.
Как ты пережила прошлый год?
Первое время просто лежала и ничего не хотела делать, но надо было начинать двигаться, выезжать из дома и решать житейские проблемы. Тогда мое окружение уменьшилось на 90 процентов: проверку таким событием прошли не все. Я чувствовала предательство со стороны друзей, от которых ждала поддержки. При этом кто-то из папиных товарищей постоянно был рядом. Не могу сказать, что за год я справилась с утратой и у меня выстроилась какая-то внутренняя броня: до сих пор пребываю с ощущением, будто меня разорвали на части. В качестве некой терапии я начала писать картины — прямо у него в кабинете. Навалившаяся ответственность меня собрала и мобилизовала: пришлось заняться семейными делами. И все, что папа в меня вкладывал, сейчас помогает. Жалею, что опомнилась так поздно. Бывает, еду по Петербургу домой, обдумываю какой-то вопрос и ловлю себя на мысли: вот он, этот момент, когда нужен его совет, но спросить уже не могу.
Расскажи, как папа был связан с живописью?
Он любил рисовать с детства: рассказывал, как оформлял плакаты во время службы в армии в Каунасе, затем сделал длительную паузу — покорял Ленинград. К живописи вернулся много лет спустя: однажды он с мамой был на даче и вдруг сказал: «Вот бы написать этот вечер сейчас». Мама запомнила, и, когда в следующий раз я спросила ее, что подарить папе на Рождество, выбор был очевиден — мольберт с красками. Папа никогда не учился изобразительному искусству, даже когда начал активно писать, я приносила ему книги, но он от всего отказывался — работал по наитию, иногда заглядывая в Интернет, чтобы посмотреть, как художники воплощают свои идеи на холстах. Свой кабинет у нас в квартире он превратил в мастерскую, за последние лет восемь тот пропах растворителем для красок — кажется, я до сих пор его ощущаю.