Чулпан Хаматова
В книге диалогов со своей подругой — журналистом Катериной Гордеевой «Время колоть лед» актриса рассказывает и о том, как начинала жизнь в Москве с работы дворником, и о том, как обе они пришли к фонду «Подари жизнь». С коллегой по благотворительности поговорила директор фонда AdVita.
Кому пришла в голову мысль сделать такую нестандартную по форме книгу?
Ко мне давно обращались разные издательства с предложением написать книжку. Мне это всегда казалось странным: вот я возьму и начну рассказывать, как я родилась, увидела солнце, и у меня случился творческий путь. Но два года назад прочитала книгу писателей Александра Кабакова и Евгения Попова «Аксенов» и поняла, что такой жанр — разговор двух людей, близких, из одного времени, — это возможно. И два года мы с Катей Гордеевой разговаривали и записывали. Про 1990-е годы и дальше. Про театр. Про журналистику. Про фонд «Подари жизнь». Про важных любимых людей. Вскоре после того, как мы решили записывать наши разговоры, началось «театральное дело» Кирилла Серебренникова. Оно пропитало книгу, вошло в нее как один из сквозных сюжетов и во многом поменяло ее интонацию.
В книге очень чувствуется не то чтобы твоя усталость, скорее желание паузы, передышки. Ты даже говоришь, что не хочешь быть актрисой.
Тут все вместе — профессиональное и человеческое. Накопился опыт и возраст, меня как научили чему-то, так я и еду по лыжне. Может быть, лучше еду, чем в начале, но надо же учиться и чему-то другому. Стало понятно, что хватит, надо остановиться и осмотреться.
И тогда появился спектакль по стихам Цветаевой и Ахмадулиной «Уроки музыки», который ты вновь покажешь в Петербурге в декабре?
Нет, гораздо раньше. Мы с Вероникой и Полиной (Вероника Кожухарова, саксофонистка, и Полина Кондраткова, пианистка. — Прим. ред.) делали его для себя и для друзей. Но спектакль увидела Диана Арбенина и предложила показать публике. Я же не представляла себе, как полтора часа не читать, а слушать такой тяжелый текст, требующий от тебя всех твоих сил. И когда мы все же решились, первым делом привезли в Петербург: тут самая взыскательная публика, и, если уж тут мы не провалимся, значит, в этом есть