Янис Чамалиди
Помпейские росписи и работы медиахудожника Rinatto L'Bank в квартире дизайнера номад-кутюра Ianis Chamalidy и амбассадора Rick Owens.
Дизайнер Янис Чамалиди хранит коллекцию искусства и архивы своего модного дома в офисе-башне, а в своей квартире с исторической лепниной на Петроградской не терпит лишних вещей: в гардеробной из листов металла только номад-одежда из линии Multi Way, Которой сейчас увлечен Янис, авангардные, почти кутюрные луки Ianis Chamalidy и подиумный Rick Owens (лимитированные вещи, как и положено носить инфлюенсеру бренда), а вдоль стен — работы петербургских художников: тиражная диджитал-графика Rinatto L'Bank и сумрачные декадентские картины Вики Бис с ярмарки СosMoscow.
Как отреставрировать квартиру в здании неоклассицизма и собрать интерьер без помощи «Пинтереста»
Я редко вижу, чтобы интерьер дома так отражал личность владельца, как твой. Будем честны, чаще всего даже дико дорогие проекты похожи на номера пятизвездочных отелей. А тут сразу понятно: мы в гостях у Чамалиди. Только не говори, что ты все делал сам.
Конечно же, у меня были профессиональные строители. И не только строители: например, потолок мне расписывала художница и сотрудница декораторского цеха Мариинского театра Екатерина Грибанова. Когда мы стали отмывать лепнину — все ее элементы, как и мраморный камин, находятся под охраной КГИОПа, — то вдруг увидели оливковый и пудрово-розовый оттенки.
Мое любимое сочетание.
Да! Я цвет воспринимаю элементами, пятнами. И мы решили усилить эффект, повторив роспись из Помпей, поскольку моя любовь к античности бесконечна. Но только цветом, без орнаментов. Два месяца Екатерина с ассистенткой, вооружившись кисточками, провели под потолком.
Надеюсь, не лежа на лесах, как Микеланджело. Говорят, у него очень затекали спина и шея.
К счастью, условия работы изменились с XVI века в лучшую сторону, но это был большой труд. Так фактура потолка и белый мрамор камина, который достался мне в хорошем состоянии, задали тон всему интерьеру. Я понял, что его принципом будет нонфинито, незавершенность. Мне важно все время переставлять предметы, для меня это фэн-шуй, движение энергии. Я часто совершаю эмоциональные покупки, но быстро остываю: посмотрел, восхитился, осознал, понял, впитал — и подарил. Это философия: колесо жизни должно вращаться, не застывая. Я патологически не терплю в квартире вещей, которые загромождают пространство, не приносят зрительной пользы или эмоций. Такие исчезают из моего дома со скоростью света, их просто сносит. В доме ничего не должно мешать дышать, отдыхать, жить. Наверное, я минималист. У меня нет посуды, которой я не пользуюсь, ни одной лишней тарелки. Помнишь, у наших родителей было принято хранить сервизы в сервантах — терпеть не могу этого! Если мне что-то нравится и я хочу это приобрести, то думаю, от чего в доме мне нужно избавиться, чтобы новинка заняла свое место. Я за разумное потребление не на словах, а на деле. Лишнее меня реально физически угнетает. В то же время если уж меня что-то восхитит, я буду за это сражаться. Как-то я был на мебельной фабрике во Флоренции, там делали реально очень красивую современную мебель, но вдруг я увидел в углу два ренессансных кресла. Мне говорят: «Вы с ума сошли? Это семейная ценность!» Но мне было надо! Долгими месяцами я вел переговоры, и в итоге они приехали ко мне в Петербург. Это, наверное, и есть мастерство коммуникации, без которого бы не было бренда Ianis Chamalidy.
Старый фонд, Петроградская сторона, дом в стиле германского неоклассицизма — звучит как очень много ремонта. В каком состоянии тебе досталась квартира?
Многие бы не стали ничего переделывать – это была роскошная светлая квартира, уставленная антиквариатом. Думаю, кто-то бы мог приобрести ее прямо со всей той мебелью. Но меня ее вид ужаснул. Я не покупаю старые вещи, потому что чувствую энергию бывших владельцев, для меня это невыносимо. Но, знакомясь с пространством, я очень бережно к нему отнесся. Когда я работал в бьюти-департаменте Saint Laurent в Париже, моя коллега и подруга, дизайнер Изабель, создававшая интерьеры для Ива Сен-Лорана, объясняла мне, что французы никогда не сносят все под ноль, а выискивают коды места, которые можно использовать. Поэтому я не менял планировку, просто максимально открыл пространство, убрав ненужные стены. Тогда вдруг обнаружились заложенные кем-то арочные проемы, которые прекрасно рифмовались с окнами — получилась очень красивая линия. С пространством ведь нужно общаться. Да и не только с пространством. Вот почему мою одежду любят? Я работаю с тканью по методу Сен-Лорана: кладу ткань на плечи модели, она начинает двигаться, а ты чувствуешь характер этой ткани, понимаешь, как она будет вести себя, какой крой ей противопоказан. Ты слышишь меня, а я слышу тебя — и вместе мы созидаем. Такая вот параллель: у всего есть свое звучание. Когда я создавал свой интерьер, точно знал: мне нужны бетонные стены, чтобы с ними сочетались теплые фактуры, например, дерева.