Дело молодое
После череды мрачных ролей — от следователя в «Фишере» до Вовы Адидаса в «Слове пацана. Кровь на асфальте» — Иван Янковский возвращается в свое «отрочество». В новом сериале от Wink «Москва слезам не верит. Все только начинается», вдохновленном легендарным фильмом, он играет светлого и улыбчивого продюсера из нулевых. «Сноб» поговорил с Янковским о картине Меньшова, «пробивающих» фильмах (привет Ли Чхан Дону!), взрослении и снах — в них актер летает над Москвой на «Волге» и попадает в плен к Умберто Эко.
Когда ты впервые посмотрел «Москва слезам не верит»?
Когда учился в киношколе. Год 2006-й это был или 2005-й. Мне, соответственно, лет 15 было. Тогда я не сильно с этим фильмом синхронизировался, потому что сюжет понимал очень отдаленно. Я не мог ощутить его на себе. Это был фильм о людях, проблемы которых меня в тот момент не особо «торкали». Но фильм я принял, это был интересный опыт. В кинотеатре, по-моему, «Иллюзион» у нас каждую пятницу были просмотры классики, и вот в одну из пятниц как раз показали этот фильм.
Понять фильм не хватило опыта?
Да, я же тогда совсем ребенком был. Не очень разбирался, как люди вообще себя ведут, какие бывают мужчины и женщины. Они там приезжают в Москву и выстраивают свою жизнь в этом несправедливом мире, а вокруг меня были бляшки D&G, чуваки в брендовой одежде. Город сверкал. Нужно было немного дорасти. А тогда я думал: «Ну интересно, наверное. У этого фильма “Оскар”? Ничего себе».
Сейчас я, конечно, совсем иначе этот фильм смотрю. Он потому, наверное, и считается выдающимся, что в нем очень точно поймана суть отношений между мужчиной и женщиной. Или, например, стремление «маленького человека» приехать откуда-то в большой город и добиться успеха. Влюбиться раз и навсегда. Люди так жили и будут так жить, в этом смысле ничего не меняется и вряд ли поменяется.
Если только нас искусственный интеллект не поработит в ближайшее время.
У меня впечатление от «Москвы…» очень похожее, отсюда и вопрос: когда и почему появляется потребность переосмыслять классику?
Не могу сказать, что я сторонник «переосмыслений». На этот вопрос, наверное, должен отвечать режиссер: зачем он берет «вечный» фильм и пытается его переосмыслить. Для меня что устаканилось, то устаканилось. Сейчас, например, должны будут снимать ремейк «Американского психопата»: не очень понимаю, зачем это делать. Что там можно нового сказать? В случае с сериалом — я просто люблю работать с людьми, которые увлечены своим делом. Я в них влюбляюсь, очаровываюсь ими — и готов вместе работать, получать удовольствие.
Может, в сериале будут сделаны другие выводы? Меня, например, очень огорчало, когда главная героиня млела от персонажа Баталова. Грустно же: она вся такая сильная, а потом ее очаровывает мизогин.
Слушай, это же зритель решает. В этом и прелесть. Ты скажешь так, а какая-нибудь женщина ответит: «Это, конечно, все правда, но я про себя поняла, что мне нужно мужское плечо. Катя — молодец, сильная женщина, многое прошла. Но я хочу, чтобы меня любили». Это невозможно рационализировать, да и не нужно. Можно только почувствовать. Бывает же, что смотришь фильм и вдруг начинаешь плакать. Головой не понимаешь почему, но на чувственном уровне тебя «подключает». Понимаешь этих героев, даже если совсем с ними не «мэтчишься». Пробивает — и все.
Что тебя так «пробивало»?
Меня пробило на фильме «Солнце мое». Я просто уничтожен был. Неделю не мог в себя прийти. Реально по косточкам себя собирал. Потому что понял все. Там корень проблемы в том, что молодая героиня не замечает, что происходит с ее отцом, а потом взрослеет, достигает примерно его возраста, начинает вспоминать, что было, — и понимает, что с ней происходит то же самое. Меня это просто убило.
Есть категория фильмов, которая в тебя попадает всегда? У меня так с некоторыми фильмами Майка Ли и «девчачьим» кино типа Софии Копполы.
Я, конечно, люблю азиатов. Мне нравится сама их материя киношная. Ли Чхан Дон, Пон Джун Хо с его «Воспоминаниями об убийстве», Вонг Карвай. По способу существования это очень далекий от меня мир, но им всегда удается уловить что-то невозможное. У них очень часто внутрь картины, как 25-й кадр, заключено «вечное».
Также финал «Треугольника печали» меня будоражит, когда чувак бежит по джунглям под клубную музыку и ты думаешь: «Куда он бежит? Помогать ей или с острова этого?» Ничего непонятно. Я даже не могу объяснить, что происходит, но со мной резонирует. Хочу вернуться к этому фильму. Хочу понять, почему Джек Николсон в «Сиянии» стоит в позе сатаны. Он в этом отеле вечно был? И 60 лет назад, когда танцевали на балу, тоже? Вот с таким материалом хотелось бы работать.