Она всегда была в тени великого Чаплина. Его жена, мать его восьмерых детей, верная спутница последних тридцати пяти лет его жизни. О судьбе Уны Чаплин «Снобу» рассказал ее старший сын Майкл.

СНОБСтиль жизни

Боги и монстры

Ангел Чарли

Она всегда была в тени великого Чаплина. Его жена, мать его восьмерых детей, верная спутница последних тридцати пяти лет его жизни. О судьбе Уны Чаплин «Снобу» рассказал ее старший сын Майкл.

Текст Юлия Козлова

– А вы знаете, что в отеле, где мы только что разговаривали, в свое время останавливался Достоевский? И именно там он написал первые страницы «Идиота»? – спрашивает меня Майкл Чаплин.

Нет, не знала. По набережной гулял сильный ветер, даже крепкие платаны сгибались под его порывами. Истерично кричали чайки, спускался туман. Неминуемо быть дождю. Ветер ожесточенно ворошил седую, как снег, шевелюру Майкла, он напоминал в эти минуты удивленного старого Чаплина. Только не на киноэкране, а в реальной жизни.

Стало смеркаться, Майкл предложил пройтись. С рю д’Итали, на которой расположен отель 1842 года постройки, через веранду, выходим прямо на берег. К озеру, лебедям, горам и вечернему туману.

– Веве возник как случайный вариант. Папа был тут проездом, но, когда увидел горы, озеро, услышал тишину, понял, что останется здесь навсегда, – сказал Майкл.

Восемь детей Чаплина после смерти отца разъехались, и лишь Майкл остался. Тут он до последнего был с матерью.

От Женевы городок Веве отделяют девяносто километров. Чаплин провел здесь последние годы жизни, сюда приходили письма со всего мира с пометкой For Chaplin. Somewhere in Switzerland. Здесь он был похоронен, здесь оставалась его вдова Уна, пережившая мужа на четырнадцать лет.

Чарли Чаплин и Уна О’Нил в голливудском ночном клубе Mocambo, июль 1943 года.

Майкл кутается в свой длинный красный шарф:

– Вот на этой набережной, где мы сейчас стоим, мама выгуливала отца в любую погоду. Сажала в инвалидное кресло и катала туда и обратно вдоль моря.

Да, вспоминаю фотографии папарацци: молодая женщина, одетая, как пожилая дама, в очках, со стянутыми в пучок волосами, осторожно везет впереди себя пациента. Восьмидесятилетний старец облачен в парадный костюм, шляпку, из кармана выглядывает накрахмаленный платок, в руке трость. Есть и другой вариант фото: голова Чаплина запрокинута назад, рот открыт в остановившемся крике. Жутко. И вот теперь на этой аллее стоим мы с Майклом. Сейчас она безлюдна и плотно завалена осенними листьями. Чуть поодаль, в кустах, прячется статуя Чарли. Человечек в котелке взирает на нелепую гигантскую вилку, воткнутую в мелководье прямо напротив него. Вилка – символ Музея питания, который расположен неподалеку. Вечно голодный нищий Бродяжка и эта вилка совершенно не сочетаются вместе. Майкл смеется моему замечанию, напоминая, что всего в тридцати километрах отсюда находится другой символ довольства и сытости – фабрика шоколада Cailler. Тоже вроде как насмешка над нищим Чарли, разве нет? Ну, хорошо, с папой все ясно. В Веве его помнит каждый камень. А где следы Уны?

Майкл рассказывает историю. В саду родителей стоял дуб, давно погибший. Но Чарли и Уна запрещали его рубить, ведь высоко-высоко в ветках гнездилось сразу несколько семей сов. Тот дуб по сей день там, хотя ни Уны, ни Чарли уже давно нет на свете. Возможно, это и есть памятник Уне?

Королева фей

Ее отец – нобелевский лауреат, драматург Юджин О’Нил. За ней ухаживали Сэлинджер, Орсон Уэллс, Дэвид Боуи. Она дружила с Жаклин Кеннеди, Грэмом Грином и Труменом Капоте. Но ее единственным мужем и любовью всей жизни был Чарли Чаплин. Благодаря редкой красоте она производила фурор, появляясь в обществе. Уна мечтала сделать актерскую карьеру. Она также могла стать писательницей. Но, выйдя замуж, совершенно сознательно поставила крест на всех своих грезах и планах. В провинциальном швейцарском городке она часами катала старенького Чаплина на инвалидном кресле, и если к ней подходили с комплиментами прохожие, опускала голову, отступала на шаг, махала рукой: «Обращайтесь только к нему, я всего лишь жена!»

…Согласно кельтским легендам, «Уной» звалась королева фей. Ее бабушка Мэри Эллен, страдавшая от неизлечимой болезни, много раз пыталась покончить с собой. Отец Юджин прошел все этапы саморазрушения. В двадцать четыре года у него обнаружили туберкулез, и в больнице он начал писать. В своем творчестве изживал внутренних демонов, в реальности – мучил ими близких. Когда на свет появилась дочка Уна, Юджин по старинной ирландской традиции загадал желание, записал на листке, сложил и спрятал в бутылку, чтобы открыть на ее двадцатилетие. Но сосуд в итоге потерялся, и Уна так никогда не узнала, что пожелал ей отец. После развода родителей Уна и ее брат Шейн остались жить с матерью. Первое время Юджин поддерживал с детьми какие-то отношения в форме переписки, но со временем забыл о них в затяжных путешествиях по Азии и Европе. Говорят, Уна искала фотографии отца в газетах, а когда слышала о нем по радио, начинала плакать навзрыд и звать его. Несмотря на возникшее отчуждение, она все равно упорно продолжала писать отцу, рассказывая в письмах о здоровье домашних животных, учебе в школе, своих постоянных простудах, полном лунном затмении 6 сентября 1931 года, особом аромате роз, высаженных заботливыми руками матери у их дома в Пойнт-Плезант. (Не потому ли в своем швейцарском саду Уна всегда будет разводить розы?) Отец не отвечал. В 1941 году у него обострится болезнь Паркинсона.

Детство Уны прошло без друзей, среди книг и фильмов. В 1940 году мать перевезла детей в Нью-Йорк, где для всех началась новая жизнь. Уна попала в энергичный круговорот событий. Ею увлекся молодой писатель Сэлинджер. Девушка снимала квартиру на Парк-авеню и блистала в светском обществе. На улице люди оборачивались ей вслед. Стройная, с длинными черными волосами, огромными глазами и улыбкой в пол-лица. Ее постоянно фотографировали для модных журналов, прочили карьеру манекенщицы. Фотографии красавицы в компании известных кавалеров мелькали в колонке светских новостей New York Post. Она даже получила титул «Дебютантка года». Среди близких друзей девушки появляется начинающий литератор Трумен Капоте. Он сопровождает Уну в Stork Club, в El Morocco, на джазовые концерты, танцы, они гуляют порой до трех часов утра. Уна станет прототипом Холли Голайтли, героини его романа «Завтрак у Тиффани».

Уна снимается для рекламы косметических брендов Helena Rubinstein и Elizabeth Arden, зарабатывает порой до четырехсот долларов в неделю. Рекламирует сумки, одежду, шампуни, крем. Для рекламы мыла Woodbury Facial Soap позирует в купальнике у бассейна с импозантным мужчиной.

«Я бы хотел, – писал Юджин О’Нил, – чтобы дочь служила медсестрой в Красном Кресте, а не дебоширила в свете. Боже, освободи меня от таких детей!»

Неожиданно после долгих лет молчания прорезается отец. Богемные похождения дочери приводят Юджина в бешенство. Он жалуется друзьям: «Мне противно ее легковесное поведение. Я бы хотел, чтобы дочь служила медсестрой в Красном Кресте, а не дебоширила в свете. Боже, освободи меня от таких детей!» (из письма Роберту Сиску 24 апреля 1942 года). Адвокату Гарри Вайнбергеру 12 мая того же года: «…поведение Уны кажется глупой показухой. Считаю непростительными столь вульгарное поведение и славу посетительницы модных клубов!»

Пишет он и дочери, унижает и оскорбляет, стыдит и высмеивает: Уна позорит его имя! Отношение отца расстраивает девушку, она пытается оправдаться, признается в желании заняться актерской карьерой, мечтает поступить на драматические курсы при The Neighborhood Playhouse. Отец запрещает. Другу Вайнбергеру расписывает по пунктам причины:

«Я всегда был против ее желания выступать на сцене. Если у людей есть талант, способности, то это хороший путь. Но я уверен, что у Уны нет ни того ни другого.

Талант проявляется задолго до поступления в театральную школу, во время участия в маленьких постановках. Она никогда ни в чем подобном себя не показывала.

Я уверен, что ее так называемое желание стать актрисой – всего-навсего побег от жизненных трудностей, от необходимости работать и учиться. Поиск легкого пути. Уна лентяйка и бездельница, паразитирующая на моем имени. Стыдно.

Она думает, моя репутация поможет ей быстро выскочить на сцену. Глупость. Надо быть гением, чтобы доказать миру свою независимость от известной фамилии. Уна не гений. Она испорченная бездельница.

Хотел бы, чтобы дочь осознала, что в трудное военное время думать об актерской карьере – кощунство. Я не дам ни цента ей в помощь, если она ослушается…»

Узнав позицию отца, Уна села в поезд и помчалась к нему на личную встречу в Калифорнию. Уже на вокзале в Контра-Коста бросилась к телефону-автомату сообщить о приезде, но жена отца грубо заявила: тот не желает разговаривать с ней. «Все, что я вижу в тебе, – это будущее второсортной актерки, которая в один прекрасный день, осознав свою бездарность и порочность, уйдет в небытие. Думал, из тебя вырастет достойная личность, но увы, так что прощай».

Макс Рейнхардт приглашает Уну в свою труппу. Она получает предложение выступить на сцене театра Мейплвуд в Нью-Джерси, в музыкальном спектакле «Приятель Джои». Постановка провалилась, но начинающую актрису все же заметили. Она становится протеже Шерил Кроуфорд (которая в 1931 году откроет школу Group Theater вместе с Ли Страсбергом, а в 1947-м – Actor’s Studio с Элиа Казаном). Шерил называла Уну «ирландским эльфом» и всячески расхваливала ее уникальную красоту коллегам. В 1942 году она убедила девушку попытать счастья в Голливуде. «Фабрика звезд» находилась на закате своего золотого века, хотя и выпускала ежегодно семьсот пятьдесят фильмов. СМИ пестрели материалами о кинозвездах Гэри Купере, Джин Харлоу, Спенсере Трейси, Чарльзе Лоутоне, Марлен Дитрих. Уна была очарована роскошным Сансет-бульваром, посещала популярное заведение Chez Schwab, нашла себе агента Мину Уоллас, в свое время открывшую Кларка Гейбла. Мина водит девушку по мероприятиям, на одном из которых в нее влюбляется двадцатишестилетний Орсон Уэллс. Как-то вечером в Earl Carroll’s Restaurant Уэллс предлагает подруге игру, сообщает, что обладает редким умением расшифровывать линии рук и предсказывать будущее. Уна протягивает ему ладонь: «Погадай». Уэллс, явно намекая на личные планы, говорит:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

И читает книги И читает книги

Любовь к чтению — страсть, которая не требует ни извинений, ни оправданий

СНОБ
Ребенок повзрослела Ребенок повзрослела

Звезда сериалов Александра Ребенок меняет амплуа: вместо одинокой хохотушки перед нами предстает прима мхатовской сцены.

Vogue
Печать счастья Печать счастья

Как определить по дате рождения, будет ли гармоничным твой брак

Лиза
Топор гуманиста Топор гуманиста

Каков психологический портрет палача? Чем он отличается от обычных людей?

Дилетант
Битва промптов Битва промптов

Баттл «промпт-инженер против обычного человека с нейросетью»

ТехИнсайдер
Братство отца Братство отца

Чеховские три сестры мечтали о Москве, о счастливом и недостижимом далёко, способном изменить их жизнь к лучшему. Три брата Делон всегда стремились «к отцу» – чужому и не досягаемому. Они верили: будь он рядом, их судьбы сложились бы иначе. Но так ли это на самом деле?

СНОБ
5 лет без Стива Джобса 5 лет без Стива Джобса

Стив Джобс умер пять лет назад, оставив своим преемникам в Apple сложное наследство. Как сейчас идут дела у Apple? Является ли компания законодателем IT-трендов и сегодня?

CHIP
Красивая и надежная Красивая и надежная

Что может быть лучше, чем заветная мечта, которая сбылась? Читательница «АвтоМира» Екатерина Калинкина поделилась своей счастливой историей и рассказала о том, каково было впервые пересесть с седана на кроссовер

АвтоМир
Музей гараж Музей гараж

Денис Родькин рассказал, как заставил отца полюбить балет

Esquire
Секс бомбардир Секс бомбардир

Самый завидный холостяк русского спорта футболист Федор Смолов — о том, что ему нравится в девушках и в жизни.

Vogue
Каменный век: Как The Rolling Stones завершают его с блеском Каменный век: Как The Rolling Stones завершают его с блеском

The Rolling Stones замыкают круг эволюции пластинкой Blue & Lonesome

Playboy
Ирвин Уэлш Ирвин Уэлш

Правила жизни автора «На игле» Ирвина Уэлша

Esquire
Детка и космос Детка и космос

В спин‑оффе «Изгой‑один: Звездные войны. Истории» английская роза Фелисити Джонс берет в руки пушку и бросает вызов империи.

GQ
Твигги Твигги

Правила жизни модели Твигги (настоящее имя Лесли Хорнби)

Esquire
Ранние всходы Ранние всходы

Если твоя соб­ствен­ная ка­рьер­ная вер­ши­на где‑то там за об­ла­ка­ми

Glamour
Иудейская война Иудейская война

В период правления Нерона в империи началось одно из самых кровавых восстаний

Дилетант
Кружок непоседы Кружок непоседы

Олимпий­ский чем­пи­он Евгений Плющенко ни ми­ну­ты не си­дит на ме­сте

Glamour
Хобби сделает счастливее Хобби сделает счастливее

Детей мы обычно старательно водим в разные кружки, а вот себе совсем не оставляем времени на увлечения. А между тем без них трудно чувствовать себя гармоничной личностью.

Лиза
Александр Самойлов. По отцовским стопам Александр Самойлов. По отцовским стопам

Владимир Самойлов играл главные роли в спектаклях и вдруг оказался не нужен

Караван историй
Секундное дело Секундное дело

Певица Манижа проложила дорогу на большую сцену с помощью пятнадцатисекундных видеоклипов, которые она регулярно выкладывает в Instagram. Мы влюбились в ее волшебные ролики и позвали спеть на церемонии вручения нашей премии «Сделано в России». А потом попросили сформулировать пять правил, как собрать за год армию поклонников.

СНОБ
5G: новая сеть связи для всех 5G: новая сеть связи для всех

Сети мобильной связи пятого поколения могут существенно изменить привычный нам порядок вещей. Но критики предупреждают, что цена такой революции будет слишком высока.

CHIP
Балет в 5-ти действиях: Зимняя сказка Балет в 5-ти действиях: Зимняя сказка

Вызов – вот что заставляет, однажды попробовав снежно-бензиновый наркотик

Популярная механика
Моя дочь не хочет замуж Моя дочь не хочет замуж

У нашей читательницы Софьи трое взрослых детей. Сыновья женились, а вот дочь не торопится создавать семью. Софья волнуется: вдруг Лиза останется одинокой навсегда?

Лиза
Фабрика песен Фабрика песен

Основатель агентства МИАН запускает стартап, подбирающий тексты к музыке

РБК
АК 7.40 АК 7.40

АК, упакованный в полимерный корпус, и обвешанный планками пикатинни

Популярная механика
13 лучших авто года по версии GQ 13 лучших авто года по версии GQ

Признаемся себе: именно эти автомобили мы хотим больше других. Даже те, которые еще до конца не придуманы. Даже если их тринадцать.

GQ
Toyota Camry Toyota Camry

Над этим седаном японцы трудились более 30 лет, чтобы превратить его если не в идеал, то как минимум в один из образчиков национальной технической дисциплины и надежности. Camry седьмого поколения, если кто и ругает, то исключительно по общим моментам.

АвтоМир
Громче, чем бомбы Громче, чем бомбы

Выпускник Оксфорда, актер и активист движения за права мусульман Риз Ахмед разрушает стереотипы и переходит границы.

Vogue
Наша Катюша Наша Катюша

Этим летом Катя Козлачкова буквально взорвала Интернет: красивая девушка из Москвы на чемпионате мира по тхэквондо побила всех своих соперниц

Лиза
Матильда Кшесинская. Призрачное счастье Матильда Кшесинская. Призрачное счастье

Простились на семи ветрах — у большого сенного сарая на Волхонском шоссе

Караван историй
Открыть в приложении