Дневник Кино
Странные дела
«Детство вождя» – лучший дебют Венецианского фестиваля – использует имя Роберта Паттинсона в качестве приманки. И огорошивает абсолютной непредсказуемостью.
Eсть произведения, разбитые на главы, картины, действия, вопли, – как «Охота на Снарка». Режиссерский дебют американского актера Брэди Корбета «Детство вождя» (название отсылает к тексту Сартра, также известному в русском переводе как «Детство хозяина») состоит из трех вспышек гнева (благодаря фильму я узнал слово tantrum). С одной увертюрой – хроникой Первой мировой. И эпилогом – то ли проясняющим, то ли вконец все запутывающим. Саундтрек грохочет неистовой, нечеловеческой музыкой великого Скотта Уокера (последний раз он писал для кино аж в 1999-м – оригинальную партитуру «Полы Икс» Каракса), но в кадре по большей части все спокойно. Главный герой – вероятно, тот самый будущий лидер, а пока ангелоподобное дитя Прескотт, сын американского дипломата (Лиам Каннингем), готовящего Версальский мир 1919 года и обсуждающего поведение человека на войне с другом семьи (Роберт Паттинсон). Мальчик живет с матерью-француженкой (Беренис Бежо) в патриархальной французской деревне, под ласковыми крыльями кухарки (Иоланда Моро) и гувернантки (Стэйси Мартин, прославленная «Нимфоманкой» Триера). Где-то гремят взрывы и одни представители человеческого рода опробывают на других новое (пока – химическое) оружие массового поражения, но в этом доме – идиллия, вот только малыш, как бы точнее сказать, плохо себя ведет. Ничего особенного, школьники в советском «Ералаше» позволяли себе больше. Но ужас перехватывает