Скука и страх. Когда к художнику приходит полиция
Культура в России продолжает «сворачиваться», но уже не из-за пандемии, а по воле властей. Видимо, на сцене и экране нас опять ждет сплошная классика: Чехов, Островский и Гоголь
Раньше весенние каникулы проходили скучно. В прошлом году — тревожно (пандемия). Теперь у нас микс: и скучно, и тревожно. Пока на экранах идет очередная победительская лента «Девятаев», новости культуры выглядят так: полиция приходит на просмотры фильмов (снятый накануне с показа на ММКФ «Фанаты» Севы Галкина) и спектаклей (премьера «Соседей» о белорусских протестах в «Театре.doc»); в Оренбурге сорвали концерт Noize MC; художница Юлия Цветкова объявила голодовку.
Кино, театр, музыка. По всем фронтам. Власть, как всегда, мало интересуется культурой как таковой, ее содержанием. Да, вероятно, и в Кремле теперь знают, что граница между политическим активизмом и искусством размывается; и задача власти, видимо, всеми силами эту границу удержать. Тем самым с помощью точечных запрещений власть создает новое разграничение: между художниками «правильными» — и неправильными, подозрительными. Тенденция просматривается все отчетливее: выдавить все «неправильное искусство» в андеграунд, на кухни — в серое пространство полузаконности, как в «Сталкере».
Первая такая попытка была связана с «делом Серебренникова», его целью было отлучить вольнодумцев от государственных денег. «Ставите, снимаете нечто свободолюбивое или даже с фигой в кармане, с намеком?.. Не берите деньги от государства». Художники правильно поняли эти правила игры: от государственных денег побежали все, кто мог. Но теперь правила опять меняются, и они уже касаются отдельных «запретных тем». Нельзя говорить обо всем, что власть считает своей исключительной юрисдикцией: нельзя