Отрывок из книги «Рождение таблетки» о невероятном социальном прорыве XX века

ForbesКультура

Рождение таблетки. Как четверо энтузиаcтов совершили революцию в контрацепции

Фото Getty Images

Эта книга — невероятная история о самом радикальном социальном прорыве XX века, который изменил жизнь всего общества и подарил миллионам женщин новые возможности и свободы. C разрешения издательства Livebook Forbes Life публикует главу из книги «Рождение таблетки».

К началу 1950-х годов семейная жизнь в США казалась прочной и гармоничной: жены в накрахмаленных передниках посвящали день воспитанию детей и ведению хозяйства, а по вечерам встречали мужей с бокалом мартини. А за кулисами этой идиллии женщины, в том числе многодетные матери, писали отчаянные письма активной феминистке, основательнице Американской лиги контроля над рождаемостью Маргарет Сэнгер. Она была их последней надеждой получить простое и надежное средство контрацепции. И Сэнгер стала мотором, сердцем группы из четырех человек, вдохновляя их на поиск чудо-таблетки. Этими людьми были сама Маргарет Сэнгер, изгнанный из Гарварда эксцентричный ученый Грегори Пинкус, глубоко верующий католик врач Джон Рок и целеустремленная наследница миллионов, лидер движения за права женщин Кэтрин Мак-Кормик

Эта старая женщина всю жизнь любила секс и всю жизнь стремилась убрать с его пути главное препятствие. Рыжие волосыее поседели, сердце давало перебои, но она не сдавалась, ведомая все тем же простым и сильным желанием: иметь научный метод контроля рождаемости, такое волшебство, чтобы женщины могли сколько угодно заниматься сексом и не беременеть. Идея вроде бы разумная, но годы шли, а ученые в один голос твердили, что это невозможно. Времени у нее оставалось совсем мало — именно по-этому она пришла в эту квартиру на верхних этажах Парк-авеню для встречи со своей последней надеждой.

Этой женщиной была Маргарет Сэнгер, легендарная воительница двадцатого века. А ее последней надеждой был Грегори Гудвин Пинкус, гениальный ученый с высочайшим IQ и неоднозначной репутацией.

Пинкусу было сорок семь, ростом он был под метр восемьдесят, на лице щетинистые усы, вокруг головы седеющие волосы — в общем, похож на гибрид Альберта Эйнштейна с Граучо Марксом. Когда он влетал в комнату, вертя сигарету в пожелтевших пальцах, все присутствующие сбивались возле него в кучу — послушать,что он скажет. Знаменитым он не был, научных премий не имел, изобретений, перевернувших мир, под его именем не значилось. Он долгое время считался в научных кругах изгоем, в Гарвард его не взяли как радикала, в прессе его гнобили; единственное, что ему оставалось, — проводить разнообразные и частенько рискованные эксперименты в переоборудованном гараже. И при этом от него исходила уверенность — будто он заранее знал, что когда-нибудь мир признает его гениальность.

Пинкус был биологом и, вероятно, одним из лучших в мирt специалистов по репродукции млекопитающих. В тридцатых годах, на заре своей профессиональной деятельности, он пытался оплодотворять в чашках Петри яйцеклетки кроликов — примерно той же техникой, что через несколько десятков лет позволит осуществить экстракорпоральное оплодотворение у человека. Он был молод и красив, его воображение не знало границ. Он позировал на газетных фотографиях и хвастался репортерам, что скоро в репродукции людей настанет новая эра и производство потомства станет управляемым. Путь укажет наука.

Но американцы не были готовы к подобным заявлениям. Пресса сравнивала Пинкуса с Виктором Франкенштейном — персонажем Мэри Шелли, ученым, пытавшимся познать тайны жизни, но случайно сотворившим чудовище. Гарвард отказал Пинкусу в постоянной должности, ни один другой университет его тоже не взял. Его сочли слишком опасным.

В такой ситуации человек более скромный сменил бы направление работы, более слабый — поддался бы злобе и отчаянию. Но не таков был Гуди — так сокращали его второе имя друзья и родные, имея в виду его дружелюбный характер\. Пусть в общении он был теплым и дружелюбным, но во всем, что касалось работы, это был, по выражению одного из коллег, «еврей — уличный боец». Если его сбивалис ног, это была лишь пауза — перед тем, как Пинкус поднимется и снова бросится в драку. Когда его выкинули из Гарварда и других предложений работы не поступало, он уехал в Вустер, штат Массачусетс, — фабричный городок, где бывший гарвардский коллега предложил ему низкооплачиваемую и малопрестижную позицию исследователя в Университете Кларка. Он работал в подвальной лаборатории рядом с угольной кладовой, откуда летела пыль, оседающая на препаратах. Он просил университет выделить ему на-стоящую лабораторию — просьбу отклонили.

Опять же, он мог бы все бросить. Но вместо этого Пинкус и один его коллега, Хадсон Хоагленд, совершили беспрецедентный поступок: открыли свой собственный научно-исследовательский центр. Они обивали пороги в Вустере и его окрестностях, раздавая брошюры и прося домохозяек, сантехников и владельцев скобяных лавок пожертвовать («сгодится любая малость») на новый институт, который они назвали «Вустерский фонд экспериментальной биологии». На собранные гроши был куплен старый дом неподалеку в Шрусбери, и Пинкус расположил в нем свой офис, а в гараже — лабораторию. В эти ранние годы средств было так мало, что Пинкус сам чистил клетки животных, а однажды — в период особо острого безденежья — поселил жену и детей в психиатрической больнице штата, где вел исследования по шизофрении.

Кто такая Сэнгер, Пинкус знал, да и почти вся Америка знала. Именно Сэнгер сделала популярным термин «контроль рождаемости» и практически в одиночку запустила в Соединенных Штатах движение за право предохраняться. Женщины никогда не достигнут равенства, говорила она, пока не освободятся от сексуального рабства. Сэнгер основала первый в стране центр контроля рождаемости в Бруклине в тысяча девятьсот шестнадцатом году и помогла открыться десяткам других по всему миру. Но даже после десятилетий работы устройства для контрацепции, предлагаемые этими центрами — по большей части презервативы и маточные колпачки, — были все так же неэффективны, неудобны или труднодоступны. Это было как обучать голодающих основам правильного питания, пищи им не давая. Сэнгер объяснила Пинкусу, что она ищет недорогой и простой метод контрацепции с полной защитой от дурака, лучше всего — таблетку. Что-нибудь биологическое, говорила она, что женщина сможет глотать каждое утро со стаканом апельсинового сока или пока чистит зубы, независимо от согласия мужчины, с которым она спит. Что-то такое, что сделает секс спонтанным, не требующим предварительного обдумывания, неприятной возни или вреда удовольствию. Что-то такое, что не лишит женщину фертильности, если потом она решит иметь детей. Что-то, пригодное во всех частях света — от трущоб Нью-Йорка до джунглей Юго-Восточной Азии. И при этом эффективное на сто процентов.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Правила жизни Барбры Стрейзанд Правила жизни Барбры Стрейзанд

Американская певица, актриса, режиссер, продюсер и политическая активистка

Esquire
Сверхтяжёлый трофей: танк, ни разу не вступивший в бой Сверхтяжёлый трофей: танк, ни разу не вступивший в бой

Немецкий танк Pz.Kpfw. Maus оставил заметный след в истории танкостроения

Популярная механика
Сюжетные дыры и вопиющие ляпы всех-всех фильмов Marvel Сюжетные дыры и вопиющие ляпы всех-всех фильмов Marvel

Ошибки в фильмах дают повод пересмотреть их еще раз

Maxim
Похороны Зевса. Послесловие к фильму Лозницы Похороны Зевса. Послесловие к фильму Лозницы

С какой стати фильм «Государственные похороны» стал одним из хитов интернета

СНОБ
Правила жизни Джона Траволты Правила жизни Джона Траволты

Джон Траволта, Энглвуд, США, 66 лет

Esquire
Физики пообещали Венере суперионный лед Физики пообещали Венере суперионный лед

Модификация льда-VII может быть более распространенной, чем считалось ранее

N+1
«Сестра четырех». Отрывок из пьесы Евгения Водолазкина про карантин «Сестра четырех». Отрывок из пьесы Евгения Водолазкина про карантин

Фрагмент из «Сестры четырех» — ироничной и абсурдной пьесы

Forbes
Покажите язык: Максим Кронгауз — о проблемах русского языка, сленге и странных неологизмах Покажите язык: Максим Кронгауз — о проблемах русского языка, сленге и странных неологизмах

Максим Кронгауз о "мире люстр" и других прекрасных неологизмах

Esquire
Каково это — быть искусствоведом: отрывок из книги Елены Муриной «Об искусстве и искусствознании» Каково это — быть искусствоведом: отрывок из книги Елены Муриной «Об искусстве и искусствознании»

Фрагмент книги Елены Муриной о том, как она решила стать искусствоведом

Esquire
Отпуск после пандемии. 8 волонтерских программ по всей России Отпуск после пандемии. 8 волонтерских программ по всей России

Летние волонтерские программы по всей России

СНОБ
Спокойной ночи, платежи: истории россиян, которые нашли необычные способы избавиться от кредита Спокойной ночи, платежи: истории россиян, которые нашли необычные способы избавиться от кредита

Непогашенные кредиты имеют почти 40 миллионов россиян

Esquire
Пора включить мозг Пора включить мозг

Татьяна Черниговская объясняет, кого возьмут в будущее

Собака.ru
Как стать императрицей и не облажаться: каким получился сериал «Великая» с Эль Фаннинг о восхождении Екатерины II Как стать императрицей и не облажаться: каким получился сериал «Великая» с Эль Фаннинг о восхождении Екатерины II

Сериал «Великая» об императрице Екатерине II — очень черная комедия

Esquire
Остаться в стороне? Остаться в стороне?

Как быть, если муж твоей подруги абьюзер?

Лиза
Курица мисо Курица мисо

Еда с Еленой Чекаловой

Weekend
Философия дуализмa Философия дуализмa

Британская певица Дуа Липа — о новом альбоме-манифесте и феминизме

Vogue
7 самых обязательных фильмов с Клинтом Иствудом 7 самых обязательных фильмов с Клинтом Иствудом

31 мая любого года мы все отпразднуем день рождения Клинт Иствуда

Maxim
Выживут только не роботы Выживут только не роботы

Что происходит с эмпатией в виртуальную эпоху

GQ
Покидая зону комфорта, приготовьтесь... ко сну Покидая зону комфорта, приготовьтесь... ко сну

Исследование сна плодовых мух может помочь людям, страдающим от бессонницы

Популярная механика
Как я провел это Как я провел это

Ксения Рождественская о фильме «Хорошего трипа»

Weekend
Кажется, я его не люблю... Кажется, я его не люблю...

Надо ли осуждать тех матерей, чьи чувства к детям «молчат»?

Лиза
7 польских производителей самолётов 7 польских производителей самолётов

Краткий гид по польской авиации

Популярная механика
Унесенные Миядзаки. Как прославленный японец показал нам мир глазами ребенка Унесенные Миядзаки. Как прославленный японец показал нам мир глазами ребенка

Отрывок из книги «Студия Ghibli: творчество Хаяо Миядзаки и Исао Такахаты»

Forbes
Куропатки пожертвовали иммунитетом ради выживания в зимней Арктике Куропатки пожертвовали иммунитетом ради выживания в зимней Арктике

Тундровые куропатки зимой тратят меньше энергии на борьбу с инфекциями

N+1
Окончательная победа США: как Россия безнадежно отстала от Америки в космической гонке Окончательная победа США: как Россия безнадежно отстала от Америки в космической гонке

Запуск Crew Dragon знаменует начало века Pax Americana в космосе

Forbes
Борис Акунин: «Из всех наслаждений, отпущенных человеку, самое изысканное — шевелить мозгами» Борис Акунин: «Из всех наслаждений, отпущенных человеку, самое изысканное — шевелить мозгами»

Лучшие цитаты Бориса Акунина

Maxim
Я не хочу искать работу и менять свою жизнь Я не хочу искать работу и менять свою жизнь

Некоторые в разгар кризиса становятся бойцами движения сопротивления

Psychologies
Как Северная Корея и Южная Корея пошли по разным дорожкам Как Северная Корея и Южная Корея пошли по разным дорожкам

Не было в мире более яркого геополитического эксперимента, чем разделение Кореи

Maxim
Пример для подражания: Нюта Федермессер Пример для подражания: Нюта Федермессер

Учредитель фонда «Вера» о том, кому следует работать в хосписах

Cosmopolitan
Тонкий момент: 5 причин не покупать ультрабук Тонкий момент: 5 причин не покупать ультрабук

Несколько существенных недостатков модных ультрабуков

CHIP
Открыть в приложении