Шанс на новую жизнь. Отрывок из романа Федерики Де Паолис «Несовершенные»
Анна выросла без матери, ее отец — владелец известной клиники пластической хирургии, муж — главный врач той же клиники. У женщины двое детей — сын Габриеле и дочь Наталия. И красивый любовник. Прекрасный дом, обеспеченность и защищенность. Но когда в клинике начинаются проблемы и судебные разбирательства, муж уходит, а отец внезапно умирает. Анна оказывается перед серьезным выбором, ценой которого становится столкновение с реальностью и взросление. «Сноб» публикует отрывок из романа, выходящего в январе в издательстве «Синдбад».
Анна разбудила Габриеле поцелуем в нос, потерлась щекой о его лицо:
— Доброе утро, соня!
Кора уже приготовила завтрак. Этим утром в садике была назначена беседа, и Анна, прежде чем принять душ, побежала дать ей поручение:
— Одень маленького принца, пожалуйста, я его в сад отвезу!
Из шкафа, где висели выглаженные Корой вещи, она достала джинсы и белую рубашку и быстро ее накинула. Рубашка была не ее, а Гвидо, с вышитой вручную вставкой. Глядя в зеркало, Анна застегнула пуговицы до самого верха. Слезы подступили неожиданно, словно в насмешку. Она пришла к выводу, что с физической точки зрения смерть и любовь отравляют человека одинаково. Эмоции они дают разные, но результат по сути один: ты полностью теряешь себя. Уже в коридоре она натянула джинсы, которые определенно стали ей велики, сунула ноги в коричневые сапоги, набросила плащ, подхватила Габриеле и вышла.
На улице все тонуло в серости. Асфальт мокрый. Пока муж прижимал ее к себе, тут шел дождь. Должна ли она отступить, вернуться к жизни с Гвидо, спасти семью? Влажность тяжело висела в воздухе. Габриеле был вялый, и она сама тоже. Апатичная, заторможенная. Даже за рулем она как-то расплылась: головой ушла в болтовню по радио, руки повисли на руле, ноги — на педалях. На светофоре она выпрямилась и взглянула на Габриеле в зеркало заднего вида: глаза у него были сонные.
— Где папа?
— Он спит, дорогой.
— Дома?
— Да.
Сын с затуманенным взглядом улыбнулся.
Они припарковались на обычном месте. Анна, выходя из машины, почувствовала, как напряжены у нее мышцы. На крыльце она подождала, пока Габриеле ее догонит. Когда они вошли в коридор, она принялась раздевать сына, краем глаза наблюдая за обстановкой вокруг. Хавьера нет, две мамочки обмениваются любезностями. Потом она увидела, что к ним направляется воспитательница.
— Габри, с возвращением! — Воспитательница с обезьяньей ловкостью опустилась на корточки, и Габриеле обнял ее, заулыбался, прижался щекой к ее щеке.
Наконец Анна отправила его в группу, и он обернулся к ней, чтобы попрощаться.
— Где папа? — спросил он опять.
— Дома.
Воспитательница сделала ей знак подождать. Анна, постояв перед дверью, двинулась вглубь коридора, откуда можно было увидеть окна Хавьера, глядящие из низкого железобетонного здания. Унылая конструкция походила на те сооружения, что Габриеле создавал из деревянных кубиков.
— Синьора Бернабеи?
Анна, резко обернувшись, быстро пошла назад, стуча по полу каблуками. Воспитательница указала на дверь рядом с группой. Они зашли, расположились у стола. Каштановые волосы воспитательницы были собраны в хвост, который она перекинула на плечо. Подавшись вперед, она сказала: