Джулия Робертс “У моей одержимости есть границы”
Название ее последнего большого проекта, сериала, звучит странно – «Возвращение домой». Ведь для работы ей пришлось как раз выйти из дома, покинуть на время семейную жизнь, в которую она ушла с головой. Казалось, она склонна оставить в прошлом и славу, и карьеру. Но для Джулии не существует прошлого. А только вчерашнее настоящее.
Наша встреча назначена на 10 утра в Малибу, ресторане с таким голливудским названием – Sunset («Закат»). Одна из его стен, выходящая на океан, – сплошь окно, и я наблюдаю эту бесконечную синюю свободу, эту неограниченность, эту стихию открытого пространства. Я вижу тут некоторую рифму места и времени: мне предстоит интервью со звездой, которой миновало 50, и как тут не вспомнить классический «Сансет-бульвар», в котором стареющая актриса отчаянно отстаивала свое место на Олимпе голливудской славы. Но моя cобеседница совсем другая: она не держится за статус звезды и спокойно восприняла бы закат карьеры. Она сама водит мерседес, грозный черный пикап, куда умещается не только все ее семейство, где трое тинейджеров, но и, как свидетельствует героиня, «результаты нашего вечного продуктового шопинга, а также доски для серфинга – летом, лыжи – зимой, чемоданы и все эти важнейшие предметы имени Тома Сойера, которые так нужны подросткам». Она сама занимается этим самым шопингом, сама возит детей в школу, в их семейном доме здесь в Малибу все делают уборку сами. У Робертс нет и не было нянь, ассистентов и водителей. В образе жизни обычного человека она видит не цепь хлопот, к чему так склонны мы, а свободу, неограниченность, стихию открытого пространства только своей жизни – вне красных дорожек и публичности.
Она заходит в ресторан, я привстаю, чтобы дать ей знак, что я тут, она снимает черные очки и обнажает лицо прекрасной немолодой женщины, которая и не старается выглядеть моложе, – с морщинками на лбу и вокруг глаз, они кажутся морщинками улыбок и мудрости, с большими глазами, и в них материнская внимательность... Робертс деловито кивает и быстрым шагом направляется ко мне, будто ей нужно сделать вот сейчас очередное дело. И сделать быстро. Что сама Робертс объясняет тут же, не миндальничая.
Джулия Робертс: Ох, жизнь с тремя детьми воспитывает организованность. Я вечно боюсь опоздать и в возможном опоздании подозреваю… вас, ну, всех, с кем назначены встречи. Ведь это собьет жизнь с оптимального ритма, что серьезно, когда у тебя разновозрастные дети и у каждого свое расписание.
Psychologies: Извините за бестактность, но я даже читала нелицеприятное про вас в обычно дружественных к вам таблоидах. Будто в безоблачном 16-летнем браке возникли разногласия примерно из-за этого – из-за вашей мании следования расписанию, то есть склонности к тотальному контролю…
Дж. Р.: А также таблоиды пишут, что я в 51 год жду ребенка. По-своему это вполне дружественно, конечно… Но какой брак обходится без разногласий? Кто может похвастаться отсутствием противоречий? Однако есть главное. А для меня главное то, что замужество за Дэнни (Дэниэл Моудер, кинооператор. – Прим. ред.) – мой самый правильный поступок, за все эти годы я в нем ни разу не усомнилась. А то, что я контрол-фрик… Факт! Но я не знаю иного способа жить в моих обстоятельствах. Одной, Хейзел, нужно на танцы, другому, Финну, – на его любимый футбол, третий, Генри, решил заняться фехтованием и одновременно французским, потому что у него, видите ли, мушкетерский период. А у четвертого – у Дэнни – ответственная съемка, и ему нужно к ней подготовиться поездкой в Нью-Йорк, чтобы в Метрополитен-музее воочию наблюдать композиционные особенности на полотнах Дега, потому что режиссер решил стилизовать изображение фильма в его духе! Да и в обычный день просто одеться и выйти четырем человекам одновременно из дома – уже задание для матери. Хотя… Хотя в последнее время я замечаю, что мою тягу к контролю приходится обуздывать. Недавно Хейзел остригла волосы. Свои прекрасные, густые светлые волосы! До пояса! По поводу которых получала столько комплиментов. А ведь это так важно, когда тебе 13. Дочь отдала их в дар организации Wigs for Kids – они делают парики из настоящих волос для детей, потерявших волосы в результате лечения. Хейзел сама так решила. Для нее это было важно. Увидела объявление где-то в интернете и попросила отвезти ее в парикмахерскую. И так решительно, что я даже не задала обычный родительский вопрос, не пожалеет ли она потом об этом. Я видела, что это ее, может быть, первое полностью взрослое обдуманное решение. И испытала за нее гордость. Все имеет свои границы – даже моя одержимость.