Продолжение истории о семейных скелетах: визит в провинцию
Серафима в 16 лет отказалась от сына в роддоме, уехала в большой город, вышла замуж, родила второго, развелась и нашла другого мужчину, с которым счастлива. Но отношения с сыном от первого брака не складываются, и кажется, что пора достать скелет из шкафа. Продолжение истории «Танцы на балконе»
Писать продолжение я совершенно не планировала, но так сложилось, что уже после публикации меня попросил об этом один из героев текста, и я не сочла возможным ему отказать.
Поэтому — все-таки продолжим.
Наша встреча с Серафимой, описанная в предыдущем тексте, состоялась приблизительно пять лет назад.
Сразу после этого Серафима и ее муж Володя долго обсуждали саму возможность хоть что-нибудь узнать об усыновлении, когда ребенка забрали из роддома провинциального города 26 лет назад. Дима — сын Серафимы от первого брака — участия в обсуждении не принимал, да его, впрочем, и не звали.
В конце концов Володя резонно заметил, что пока не попробуешь, точно ничего не узнаешь.
Супруги поехали в родной город Серафимы. Там сначала навестили тетку, которая по-прежнему жила в старой квартире и уже с трудом ходила (она с детства была инвалидом-опорником). Мать Серафимы после скандального отъезда дочери решила устроить свою личную жизнь, познакомилась по переписке с мужчиной и уехала к нему жить в Пермскую область. Сведения о ней оттуда поступали эпизодически, с дочерью она практически оборвала все контакты, младшего внука никогда не видела, а Серафима и не настаивала. С теткой же, которую звали Анфиса, племянница переписывалась регулярно, поздравляла ее со всеми праздниками, переводила деньги на подарки к праздникам и два раза на несколько дней приезжала в родные места с маленьким Димой. Во время второго приезда и узнала от общей знакомой, что Анфиса пыталась забрать под опеку старшего ребенка Серафимы сразу после ее отъезда, но ей как-то очень поспешно отказали, сославшись на ее инвалидность.
Тетка приняла племянницу с сожителем вроде бы с удовольствием, но слегка отстраненно.
— Может, мы лучше в гостинице поселимся, чтобы ее не напрягать? — шепнула Серафима Володе.
— Да ты что! — возразил Володя. — Нельзя ее обижать. Ты же ей единственный родной человек и сама в этом доме выросла, и вдруг в гостиницу! Она просто стесняется своей слабости и болезни. Ей неловко, что в доме беспорядок и угощение приготовить толком не может. Сейчас мы тут все приберем и стол сварганим.
Два дня Серафима, в душе которой перемешались раздражение, сложные воспоминания, жалость к тетке и любовь к чуткому Володе, драила полы, стены и кухню, стирала занавески, отмывала сантехнику. Володя починил и прибил все оторвавшееся и сломавшееся, заменил ручки у шкафа, сделал удобные поручни в ванной и туалете, выбил два ковра и четыре гобелена и пересадил в новый горшок огромную чахнущую пальму.
Анфиса время от времени запиралась в туалете и тихо плакала.
— Знаешь, мне кажется, мы тянем время, — задумчиво сказал Володя на третий день. Серафима, стоя с тряпкой на стремянке, открыла было рот, чтобы разразиться возмущенно-раздраженной тирадой, но, немного подумав, тихо признала: