Правила жизни Бьорк Гудмундсдоттир
Певица, Нью-Йорк
Я фонтан крови. В виде девушки.
Я записала свой первый альбом в одиннадцать лет. У нас, в Исландии, было радио-шоу, где каждый, кто хоть что-то делал хорошо, мог прийти и выступить. Кто-то умел показывать фокусы, и он показывал фокусы. Кто-то умел крутить сальто, и он крутил сальто. А я пела. Даже в школьном автобусе. Везде-везде. Всегда-всегда. Это было единственное, что я умела. В общем, какой-то чувак заметил это, позвонил моей матери, посулил ей деньги и предложил записать мой альбом. Моя мать подумала и сказала «да». А меня даже не спросили.
Когда я покинула Исландию и переехала в Англию, мне было 18 лет. У меня был шок. Исландия, которая осталась там, за морем, была тихой, как сельский приход. Иностранец, идущий по улице, вызывал у людей оторопь — ведь это было задолго до туристического бума. Я шла по Лондону, выпучив глаза, и все казалось мне таким грязным и липким, что я мыла руки не меньше пяти раз в день. А еще там была клубника — что-то, что я видела впервые в жизни.
Когда-то я с опаской предполагала, что в Голливуде принято носить только черный Армани, а преступившего эту догму ждала скорая казнь. Оказавшись там, я с ужасом констатировала, что за небольшими исключениями — это чистая правда. И что голливудские журналисты только об этом и способны говорить.
Мода для меня — это фашизм. Журналы, обслуживающие моду, диктуют: будь такой, какой велели, подчиняйся, подчиняйся, подчиняйся. Надеть вещь, которая вышла из моды, — самое страшное преступление, которое женщина может совершить. Об этом пишут так, будто за это вас ждет публичная казнь на центральной площади.
Когда я захожу в магазины подержанных вещей, я чувствую что-то вроде наркотической эйфории. Мой замаскированный охотничий инстинкт сразу начинает рваться наружу.
Американские журналисты плохо понимают меня. Если я появляюсь где-нибудь в одежде, которая мне нравится, они сразу пишут про меня кучу отвратительных вещей. Почему-то им кажется, что моя беда в том, что я изо всех сил хочу быть похожа на Дженнифер Энистон, только делаю это из рук вон плохо.
Мне не нравится быть знаменитостью. Быть знаменитостью — это что-то из сферы обслуживания. Как мыть туалеты или типа того.